Он сидел у ее ног, не обращая внимания на холод.
Дора моргнула сквозь слезы.
- Правда? Ты... меня любишь?
- А разве это не очевидно?
- После твоего "мне все равно"? - слабо улыбнулась Дора. - Вообще-то не очень.
- Я не мог сказать иначе, - тихо сказал Хрис. - Скажи я твоему брату, что не хочу с тобой расставаться - и твое чувство долга немедленно приказало бы сохранить наш брак на всю жизнь. И ты была бы несчастна.
- А когда ты... догадался о своих чувствах?
- Наверное, когда Ясен чуть не разбил мне нос, - улыбнулся Хрис в ответ. - Или еще раньше, когда увидел твой силуэт на подоконнике ночью.
- После той истории с жаркими ягодами?
- Где я едва устоял. Ты незаметно заняла мое сердце, Дора.
Дора шмыгнула носом, вытирая последние слезы.
- Я хочу быть с тобой, - шепотом сказала она. - Очень. Это любовь?
Бледное лицо Хриса осветила улыбка.
- Наверное.
В затылке Доры вдруг кольнуло. Тяжесть наваливалась на нее, как каменная плита. Девушка попыталась сказать что-то, но язык отказался ей подчиняться: глаза закрывались, и вместо тюремной камеры за туманным облаком вставали коридоры лабиринта. Она успела увидеть Хриса, подхватившего ее, и все померкло.
...Лабиринт не изменился. Дора шла по знакомым коридорам, прижимаясь к стенам и обходя пятна крови, и лихорадочно думала: ей никогда не снился лабиринт наяву. Единственный раз, когда она упала в беспамятстве, случился в подземелье эльфов. Значит ли это, что где-то сейчас проводят ритуал с ее братом? И Рез, вдохнув пар жарких ягод, невольно призвал ее?
Вот и последний знакомый поворот. Дальше перед ней во сне поднималась кровь, заливая лабиринт, и девушка со всхлипом открывала глаза. Но сейчас путь был открыт. Дора повернула, прошла несколько шагов по грубому каменному полу и замерла.
Роскошные ковры покрывали пол. У стены стояло кресло, уступающее по пышности лишь трону. На столике поблескивал хрустальный графин с вином цвета чая.
Шейра лежала на ковре. Она не переоделась: на ней по-прежнему была все та же грязная, запыленная одежда, что они носили в плену у самозванки. Вокруг горели свечи, но дальняя часть комнаты была погружена во тьму.
Дора переступила с ноги на ногу, но Шейра, казалось, ее не замечала, бездумно чертя пальцами узоры на ковре. Рядом валялась пустая винная бутылка.
- Шейра, - позвала девушка.
В глубине комнаты послышался смутный звук. Шейра встала, тряхнув волосами.
- Темно и пусто, да, Рез? Никто не услышит твоих криков. Впрочем, зачем тебе кричать?
Она шагнула к юноше, распростертому на плите. Ее шатало.
- Ненавижу этот запах, - пробормотала Шейра. - Жаркие ягоды. И Ясен его терпеть не мог. Как я теперь ему в глаза посмотрю, а?
- Шейра... - прошептала Дора и сама не услышала своего шепота.
Шейра пьяно икнула.
- Но что делать? Предала, значит, предала. А ведь как хорошо все начиналось! Любимая, ты убьешь моего сына, чтобы спасти страну? Да запросто, милый! Хоть двух!
Она подошла к жаровне, темнеющей в тени. Фигура на плите не пошевелилась.
- Не хочешь со мной говорить, Рез? И правильно. Не надо.
Пламя вспыхнуло синим и зеленым.
- Прощай.
Дора раскрыла глаза. Она была лишь бесплотным призраком, незримым и неосязаемым, но даже она ощутила, как содрогаются под ногами плиты. Шейра застыла, прямая и неподвижная, как застывает среди скал маяк на горизонте.
А потом Дору бросило к Резу. Лишенная плоти, она ощущала собственное тело, но слабо и далеко. Здесь же, так близко, что в лицо летело чужое горячее дыхание, она чувствовала смятенное сердце брата, его волю, натянутую, как нить над пропастью, и испуг, мальчишеский и совсем детский.
Он погружался во тьму ритуала один, и там, в темноте, его ждал Рилл.
Ты не один, попыталась сказать Дора, но не смогла. Слова смывало, как песок в прибое, и относило к подземным камерам, туда, где на грубой деревянной лавке Хрис сжимал в объятьях ее тело. Ты не один!
Но Рез боролся. Темнота вдруг вспыхнула звездным небом, и Дора увидела знакомый луг за обителью. Душное лето, запах сена и свежей травы, овсяная каша и пресное печенье - и темноволосые мальчишки и девчонки. Где-то среди них была и она, Дора...
Чужая воля споткнулась. На миг Доре показалось, что она попятится, но на горизонте сверкнуло зарево пожара, и в тающем звездном небе зазолотилось женское лицо в обрамлении светлых волос.
Шейра.
Золотые треугольники звенели у нее на ушах, глаза смеялись. В видении она казалась на десять лет моложе: на красивом беспечном лице не было ни морщинки. Но в одном она отличалась от оригинала: по ее лбу растекалось серое пятно.
Так король Рилл представляет свою страну, мелькнуло у Доры в голове. Такой он видит Шейру. И, пока он хочет защитить их, он забудет даже о жизни сына.
Зарево разгоралось на горизонте. Звезды бледнели, отступая.
А потом Дору разом отпустило.
Она снова стояла в центре лабиринта среди роскошных ковров. В двух шагах от нее Шейра медленно приходила в себя. Девушка обняла себя руками. Она чувствовала себя мокрой насквозь, ее колотило от холода и ужаса одновременно.
Шейра достала из кармана нож и наклонилась к плите, перерезая путы. Секунда, и Рез сел, оглядывая комнату.
- Недурно, - заметил он. - Я вижу, ты не выкинула кресло.
Шейра молча смотрела на него. По ее лицу катились слезы.
- Так было суждено, - мягко сказал король Рилл. - Вина моя, а не твоя.
Он вскочил.
- Кажется, у нас битва под стенами города? Пора бы этим заняться.
...Дора всхлипнула, открывая глаза. Она лежала на боку на лавке, укутанная в два одеяла. Хрис поднес к ее губам кувшин с водой.
- Выпей. Тебе станет легче.
- Рез... - прошептала Дора. - Его больше нет.
Хрис нахмурился.
- Они провели коронацию? Уже?
- Нет. Какой-то ритуал...
- Тогда это невозможно. Без коронации король Рилл не возродится.
- Он захватил тело Реза, Хрис! Думаешь, он одолжил его для вечерней прогулки?
- Вряд ли. Но пока коронация не случилась, все еще можно изменить.
- Как?! Снова придет лорд-регент и отомкнет нам решетку?
Хрис вздохнул, подавая Доре кувшин. Обжигающе холодная вода текла по зубам, принося боль и облегчение.
- Не думал, что ты еще способна шутить.
- Да я уже ни на что не способна. - Дора села на скамье. - Я... я пыталась помочь Резу, но отец размазал его по стене! Ты хоть знаешь, каково это?
Она обхватила голову.
- И Шейра, пьяная в хлам... Ясен, наверное, смог бы ее переубедить, но его не было. И Реза... уже нет.
Хрис обнял девушку.
- Я знаю, - сказал он ей в волосы. - Знаю.
Дора заплакала. Хрис обхватил ее крепче.
- Коронации еще не было, - сказал он. - Мужайся.
- У меня ничего не осталось, - прошептала Дора. - Ни обители, ни моих карт, ни Реза, ни друзей.
- У тебя осталась карта лабиринта. У тебя есть я. И мы живы.
Хрис провел ладонью по ее щеке.
- Знаешь, пока мы шли по столице, мы обогнули сквер. Тебе бы там понравилось: на цветах блестит вода, липы полощут листья в звездах, а в урне копается ворона.
- Ворона?
- Ага. Засунула нос в урну и выкидывала оттуда тряпичные мешки.
Дора невольно улыбнулась.
- А ты?
- Я подошел, положил их обратно и укоризненно покачал головой.
- А она что?
- Она обиженно на дерево взлетела, - развел руками Хрис. - Надо бы завтра пшеницы принести.