— Ты мне так нужен, — она поворачивается против моей руки, следуя за медленными кругами, которые я вращаю против ее ядра. — Я нуждаюсь в тебе везде.
Мой член дергается за брюками, болезненно давя на молнию, умоляя погрузиться внутрь нее, чтобы облегчить боль, которую она чувствует. Я прикусываю ее нижнюю губу, втягивая ее в рот и потирая языком, прежде чем отпустить ее.
— Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя, Лира? — я просовываю руку под ее трусики и встречаю ее мокрый центр. Свидетельство ее возбуждения покрывает мою ладонь, когда я жадно глажу ее.
— Пожалуйста, — она обхватывает меня за шею, ее влажные губы находят мою шею. — Я хочу, чтобы ты был внутри меня.
Я стону, откидывая голову назад, чтобы дать ей доступ к моей коже. Лира кусает, щиплет и сосет мое горло, продвигается к ключицам, несомненно, оставляя красные рубцы по мере продвижения.
Помечая меня. Заявляя на меня права.
— Заработай это, — я запускаю свободную руку в корни ее кудрей, отталкивая ее присосавшиеся губы от моей шеи, чтобы она могла посмотреть на меня. — Возьми нож в моем кармане. Заставь себя истекать кровью, пока я заставляю тебя кончать.
Ее глаза блестят, остекленевшие от желания, как будто она ввела в свой организм какой-то развратный наркотик и теперь под кайфом. Я провожу пальцем по ее щели, дразня ее вход средним пальцем.
Рука Лиры двигается, пока не погружается в мой карман, ее маленькие пальцы обхватывают лезвие ножа. Когда она вытаскивает его, держа между нами, я проникаю в нее.
Она вскрикивает от удовольствия, выгибаясь дугой, ее зубы держат в плену нижнюю губу, а ее теплые внутренние стенки сжимаются вокруг моего пальца. Боже, какая же она тугая. Это должно быть незаконно, чтобы один человек чувствовал себя так хорошо.
Используя все возможности контроля, которые у меня остались, когда дело касается маленькой мисс Смерть, я остаюсь неподвижным, ожидая ее следующего движения. Я хочу, чтобы она показала мне, как сильно она жаждет меня, на что она готова пойти, чтобы обладать мной.
— Давай, любимая, — мурлычу я, проводя большим пальцем по чувствительному узлу между ее бедер. — Проливай кровь за меня.
Не боясь, подстегиваемая похотью, она щелкает лезвием. Держа его в правой руке и глядя мне прямо в глаза, она проводит им по левой ладони, не отрывая от меня взгляда, пока рассекает кожу.
На ее ладони собирается пунцовая лужа, и мой палец проникает в нее еще глубже. Я неторопливо провожу пальцем по ее тугой дырочке, проталкиваясь внутрь и выходя из нее мучительно медленными движениями.
Она поднимает руку, поднося ее к моему рту. Желание застывает в моем нутре, мой член пульсирует, когда я подношу свой рот к ее ладони. Выпивая ее кровь, я чувствую вкус металлической жидкости, заполняющей мой рот, прежде чем она проникает в горло.
Она стекает по моему подбородку, теплая, капает на грудь.
Мой большой палец продолжает двигаться по кругу, вызывая громкое хныканье из глубины горла Лиры. Ее киска течет в мою руку, что значительно облегчает добавление еще одного пальца, заставляя ее стенки растягиваться вокруг меня.
Я провожу языком по бороздкам на ее ладони, прежде чем отстранить свой рот. Ее глаза расширяются, и она засовывает нож обратно в мой карман, прежде чем прижаться своими губами к моим. Ее ногти впиваются в мои плечи, и я стону ей в рот.
Мы поглощаем друг друга в беспорядочной, хаотичной манере, которую никак нельзя назвать мягкой. Это всепоглощающая, безразличная техника, просто отчаянные попытки коснуться и поцеловать каждый сантиметр открытой кожи.
Скорость движения моей руки увеличивается, достигая той скрытой точки, которая посылает ее за грань. Проходит еще несколько небрежных толчков, и она заливает смазкой все мои пальцы, сужается вокруг меня и стонет так громко, что я чувствую вибрацию на своем языке.
Я отстраняюсь от нее и смотрю на ее красные губы, мой лоб опускается на ее лоб.
— Хорошая, блядь, девочка.
Она задыхается, легкие наливаются кровью, а тело содрогается от оргазма. Я предпочитаю, чтобы она была такой же грязной, с похотью в чертах лица, задыхающейся и похотливой, отчаянно жаждущей разрядки, которую могу дать ей только я.
Рука Лиры двигается, кончик ее пальца проводит по моей коже. Когда я смотрю вниз, я вижу, что она рисует сердечки кровью, которая капает из ее вен.
Крошечные кровавые сердечки.
Они соединяются и стекают по моей груди, высыхая неаккуратными мазками.
Она покрывает меня ими. Помечая мою кожу доказательствами своей одержимости.
И я позволяю ей это, потому что я пьян.
Пью кровь девушки, которая намерена любить меня, пока это не убьет ее.
До самой могилы. Это то, чем мы являемся, всегда были. Такого рода связь, которая началась в смерти и будет длиться далеко за ее пределами.
Такое мрачное, болезненное признание в любви.
Очень похоже на Лиру.
— Часть меня всегда будет внутри тебя, — настаивает она, прижимаясь поцелуем к моей коже прямо в центре грудины.
Мой разум кричит: — Ты была во мне задолго до этого момента, дорогая.
Но мой рот остается закрытым, закрытым и не позволяющим произносить эти мысли вслух.
Вместо этого я решаю поцеловать ее снова, потому что не знаю, как объяснить то, что происходит сейчас внутри меня. Мы превращаемся в похотливый танец неуклюжих поцелуев, когда я веду ее спиной вперед к одному из столов. Наши тела сталкиваются на краю, опрокидывая бутылки и ручки.
Я убираю свой рот от ее рта и кручу ее так, чтобы повалить на ровную поверхность лицом вниз, прижавшись щекой к ряду моих фотографий. Платье, которое она выбрала сегодня, поразительное, обтягивает ее во всех местах, где должно, и нравится ей со всех сторон, так что жаль, что я должен его испортить.
Мой жадный палец хватается за низ декольте, разрывая материал, пока я не слышу удовлетворенный щелчок пуговиц, рассыпающихся по полу. Я обнажаю километры гладкой, бледной кожи на ее спине.
— Мне нравилось оно, — бормочет она, глядя на меня через плечо.
Я быстро опускаю поцелуй на середину ее позвоночника и смотрю на нее сверху вниз, прикрыв глаза.
— Я куплю тебе еще миллион таких.
Чего бы она ни захотела, она это получит.
Я бы подарил ей весь мир, если бы она попросила меня об этом.
Вместе мы дергаем и дергаем платье, пока оно не оказывается выброшенным через всю комнату, бессистемно разбросанным позади меня. Мне остается только оценить ее вид, склонившуюся над столом, километры молочной кожи, мягкие мышцы, недостатки и совершенства, выставленные напоказ.
Только она в одних трусиках ждет, когда я возьму ее так, как захочу.
Я провожу пальцем по ее позвоночнику, ухмыляясь, когда оставляю после себя мурашки. Звук расстегиваемого ремня заставляет ее затаить дыхание, и я наблюдаю, как она извивается от возбуждения. Ее задница поднимается, упираясь в переднюю часть моих брюк, трется вверх и вниз по моей длине, умоляя меня трахнуть ее.
Я позволяю ей играть, дразнить себя, пока она насаживается на мой член. Я опускаю руку на ее задницу, бледная кожа становится ярко-розовой. Она вздрагивает, с ее губ срывается тихий хнык.