— Я никогда не видел ничего настолько чертовски красивого, — мой голос тяжел от желания, когда я стягиваю ее трусики с ног, позволяя им сковать ее лодыжки. — Ты наклонилась, киска капает, умоляя меня трахнуть тебя в сыром виде.
Я спускаю штаны достаточно низко, чтобы освободить свой член, толстый, злой кончик которого капает на контуры ее задницы. Нет такой силы на этой планете, которая могла бы оторвать меня от нее прямо сейчас.
— Тэтчер, — стонет она, сокрушенно и умоляюще, словно она умрет, если я не трахну ее в эту секунду.
Обхватив пальцами основание члена, я глажу себя, наблюдая, как ее соки стекают по внутренней стороне бедер, как эта тугая пизда взывает ко мне, умоляет меня.
Я мучаю себя еще немного, поднося кончик члена к ее щели. Проводя им вверх и вниз, я покрываюсь ее возбуждением, блестящий розовый цвет ее киски втягивает меня внутрь.
Наклонившись над ее телом, прижавшись грудью к ее спине, я обхватываю пальцами ее горло. Я цепляюсь за мочку ее уха, мой горячий язык проходится по чувствительной коже.
— Нужная, одержимая членом маленькая шлюха, — рычу я. Мой член упирается в тепло ее тела, заставляя мои бедра подрагивать. — Скажи мне, как сильно ты этого хочешь.
Лира прижимается ко мне, ее руки вытянуты перед собой, она скребет когтями по столу.
— Пожалуйста, ты мне нужен, — умоляет она. — Пожалуйста, ангел.
Я впиваюсь зубами в стык ее шеи и плеча, слушая ее сладкий голос, называющий меня таким добродетельным именем. Имя, на которое у меня нет права, но я проглатываю его, съедая так, словно не притрагивался к еде несколько дней.
Встав, устав от игры с ней и мучений с самим собой, я направляю свой член к ее входу, ощущая жар ее стенок в тот момент, когда протискиваюсь в нее. Я проникаю в нее дюйм за дюймом, пока не чувствую, что достигаю дна, и мы оба стонем в тандеме от облегчения. Давление моих пальцев, впивающихся в ее тазобедренные кости, достаточно, чтобы оставить рубцы.
Все вокруг обостряется, каждый нерв горит. Я откидываю голову назад, наслаждаясь ощущением ее горячих, скользких стенок, обнимающих и обхватывающих меня. Она словно создана для меня.
Охваченный похотью, я достаю нож из брюк и провожу по хребту ее позвоночника, пока ее киска пульсирует вокруг моей длины. Я держу кончик ножа прямо между ее лопаток.
Это первобытно, то, как я погружаю острый край в ее плоть, вырезая букву Т на мягкости ее спины. Она вскрикивает, вжимаясь в меня задом, когда кровь просачивается из отметины.
— Больно, — она стонет.
— Ты можешь терпеть, детка. Ты так хороша для меня, красотка.
Во мне пробуждается плотское желание обладать ею, когда она истекает кровью в форме моих инициалов. На ней клеймо, на ней право.
Она моя. Вся, блядь, моя.
— Ты такой большой, — ворчит она, упираясь лицом в стол. — Я такая полная.
Я ухмыляюсь в садистском удовольствии, желая, чтобы она была настолько полна мной, что не смогла бы ходить, не чувствуя меня внутри себя. Вынув член до конца, я не даю ей предупреждения, прежде чем снова войти в нее.
От силы моих толчков у нее перехватывает дыхание, рваный стон прорывается сквозь зубы. Но она лежит неподвижно, как хорошая девочка, оставаясь на месте, как и должно быть.
— Не слишком ли много, питомец? Ты слишком полна? — я воркую, покровительственно поглаживая ее, когда мои бедра отводятся назад, прежде чем снова войти в ее пизду.
Она качает головой.
— Нет, нет. Я могу принять больше.
Каждый толчок грубее предыдущего, звук шлепающей кожи и пьянящие стоны нарастают. Я смотрю вниз, наблюдая, как мой скользкий ствол погружается в ее киску, вижу, как она сжимает меня, словно не хочет отпускать.
Это поджигает мою кровь, и я отпускаю ее тазобедренную кость, пробираюсь рукой по ее спине, пока не захватываю в кулак ее волосы. Ее тело выгибается, и я рывком поднимаю ее вверх, пока моя грудь не оказывается вровень с ее грудью.
Пот, покрывающий наши тела, смешивается, и мое теплое дыхание касается ее уха.
— Ты создана для моего члена, — я снова вхожу в нее, ощущая пульсацию ее задницы на своем животе. — Эта сладкая, тугая киска была создана, чтобы принять каждый дюйм.
Прижавшись губами к впадинке под ее челюстью, я чувствую, как неровно бьется ее пульс. Лира так близко; я чувствую, как она говорит. Как дрожит ее тугой канал, сжимаясь, словно в тисках. Моя свободная рука направляется к ней спереди, два пальца находят ее клитор.
Стол громко ударяется о стену, когда я тру ее бутон в ритме с моим изнурительным погружением. Это подстегивает ее крики блаженства, ее бедра снова врезаются в мои, встречая каждый толчок.
Я непрерывен, едва не шатаюсь, так как моя голова гудит от экстаза. Я чувствую, как напрягаются мои яйца, как оргазм поднимается по позвоночнику.
— Утопи мой член, — стону я. — Кончи для меня, детка.
Лира содрогается, когда кончает, дрожит и падает с обрыва. Ее тело растекается по моему стволу, пропитывая меня. Она застывает вокруг меня, отказываясь позволить мне выйти из ее тугого маленького тела. У меня нет другого выбора, кроме как выплеснуться внутрь нее.
Мой член дергается, из груди вырывается рваный стон, и я выпускаю струи и струи своей спермы глубоко внутрь нее. Я продолжаю вонзаться в нее, проталкивая свое семя так далеко, как оно может пройти, изливая его так много, что я чувствую, как оно вытекает из ее пизды, просачиваясь сквозь меня.
Все кажется туманным, дымка освобождения омывает меня, когда мой лоб опускается на ее плечо. Мои ноги дрожат, когда я выхожу из нее, чувствую, как она поворачивается подо мной, чтобы поймать мое опускающееся тело.
Ее лицо прижимается к моей шее, прижимаясь ко мне. Я хмыкаю, когда ее горячее дыхание касается моей влажной кожи. Наши груди прижаты друг к другу, оба дыхания пытаются выровняться.
— У тебя сердце колотится, — шепчет она, положив руку мне на грудь, чтобы успокоить биение в груди.
Я смеюсь, куски моих влажных волос падают перед моим лицом.
— Тебе никто не сказал? У меня его нет.
Она улыбается, ярко и ослепительно. Вся Лира и весь я.
Ее губы целуют засосы на моей шее, и она прихорашивается подо мной, такая гордая своим правом на меня, любуясь засохшими кровавыми сердечками, все еще окрашивающими мою кожу.
У меня неприятно защемило в груди, когда она снова заговорила.
— Ты можешь взять мое.
ГЛАВА 18
СУДЬБА
НЕИЗВЕСТНЫЙ
Он любит ее.
Я видел это в его глазах сегодня вечером, когда они думали, что за ними никто не наблюдает.
Я не могу винить мою милую Лиру. Она не виновата в том, что он ее обманывает. Я ждал слишком долго, и теперь она верит, что Тэтчер — ее единственная настоящая любовь.
Она не понимает. Она просто еще не видит этого.
Но она увидит.
Скоро она поймет, что мы всегда должны были быть вместе. Что нет более совершенной пары. Тэтчер был просто моей заменой, пока звезды не сошлись для нас.