Через периферийное зрение я не упускаю из виду, как ее глаза следят за каждым моим движением. Как они слегка расширяются, а ее розовый язычок проводит по нижней губе.
— Будут правила. Если ты не будешь следовать каждому из них, независимо от того, насколько они незначительны, эта сделка будет недействительной. Это ясно?
— У тебя есть «Руководство по убийству» Тэтчер? — пробормотала она.
— Сейчас это кажется смешным, но уверяю тебя, это не так. — Мое тело отступает все дальше от ее тела, каждый изящный шаг назад создает желанное расстояние между нами. — Будь у меня дома в шесть. Мне не нужно объяснять тебе дорогу, верно?
Яркий розовый цвет заливает ее щеки, превращая каждый сантиметр ее лица в цвет пыльной розы, пока она смотрит на пол, щелкая каблуками, покачиваясь взад-вперед.
— Нет, я знаю, где это.
— Так и думал. — Я поправляю запонки. — Не опаздывай.
Я не хочу признавать это, но думаю, что мне понравится ставить Лиру Эббот на место, приводить ее в порядок. Больше никаких беспорядочных сумок, похожих на крысиное гнездо, когда она роется в поисках нужной ей книги, никаких грязных пальцев от всей той грязи, в которой она играет, охотясь на жуков.
Это она пришла ко мне за советом, поэтому она его и получит. Понравится ей это или нет — не моя проблема.
Моя рука сжимает прохладную ручку двери, готовая оставить ее в холле, и прежде чем я успеваю подумать об этом, я снова говорю.
— О, и Лира. — Я поворачиваю голову направо, оглядываясь через плечо на ее застывшую фигуру, которая, кажется, оживает при звуке моего голоса, как будто она стоит наготове.
— Да?
— Никогда больше не стирай мою кровь со своего тела без моего разрешения.
ГЛАВА 9
Забытые места
ЛИРА
Библиотеки должны быть тихими.
Единственными звуками, заполняющими пустоту, должны быть скрип ручек по свежей бумаге или шелест переворачиваемых потрепанных страниц. Изредка скрип передвигаемых стульев и тихие голоса.
Но в библиотеке Колдуэлла во время осеннего семестра всегда несносно громко. Студенты, вернувшиеся с каникул, хвастаются поездками на Мальдивы и в Испанию, собираются большими группами, сгрудившись над длинными прямоугольными столами из красного дерева, и свободно смеются.
Внутренний дизайн здания потрясает своей архитектурой в готическом стиле, высокими арками, сводчатым потолком и невероятными витражами, украшающими стены. Жаль, что мне никогда не удавалось заниматься здесь во время учебного года.
В течение первого семестра в этом месте было бесполезно что-либо делать, кроме как подслушивать. Постоянный шум в ушах и отвлекающие факторы. Слишком много студентов, чтобы библиотекари могли перевести библиотеку на более тихий тон, так что теперь здесь сплетничают и превращают ее в комнату отдыха для студентов, которые хотят чувствовать, что они учатся, но на самом деле ничего не делают, а только двигают челюстями.
Но не все надежды были потеряны.
Мне потребовалось всего несколько поездок и немного тайной разведки, чтобы найти свое убежище. У меня это хорошо получается — находить места, которые другие не замечают.
Я собрала книги, необходимые мне для занятий по генетике и геномике, а также несколько дополнительных для дополнительного курса по экологии, который я выбрала. Специализация по органической и эволюционной биологии была моим единственным выбором, когда я выбирала специализацию в магистратуре.
Диплом энтомолога в Холлоу Хайтс — это самый популярный путь, но он был моим, и я наслаждалась им. Не уверена, чем хочу заниматься, я рассматривала идею стать этологом, где могла бы изучать насекомых в их естественной среде обитания для исследований, но мое будущее всегда кажется таким туманным, что планировать его надолго вперед кажется бессмысленным.
Я плыву сквозь столы студентов незамеченной, еще один дух, обитающий на полках, и не более того, несусь на второй уровень, глядя через перила высотой по пояс на всех людей внизу.
Наблюдение за людьми — моя специальность.
Иногда, когда мне скучно, я смотрю на окружающих меня людей, выстраивая в уме истории об их жизни, хотя я уже знаю о них практически все.
Например, Ясмин Поверли, дочь не одного, а двух арт-магнатов, у которой, как говорят, вихри, как у Пикассо, сидит слишком близко к давнему бойфренду своей лучшей подруги Фелисити, Джейсону Эллису.
Может быть, они просто сблизились после стольких лет, проведенных рядом друг с другом? Конечно. Но гораздо интереснее придумать что-то более драматичное. Например, что если Ясмин и Джейсон спят вместе, но не могут ничего сказать, потому что Джейсону нужен отец Фелисити, чтобы дать рекомендацию в Джонс Хопкинс? Или еще хуже, что если они тайно замышляли убийство Фелисити, потому что она на самом деле яростная стерва для них обоих?
Видите? Гораздо интереснее, чем если бы они были просто знакомыми.
Я отворачиваюсь, проходя мимо высоких стопок книг, рядов и рядов информационного текста, некоторые из них старше меня. Запах старой кожи и увядшей бумаги становится все сильнее, чем глубже я проникаю в библиотеку.
Через несколько секций передо мной стоит библиотекарь, расставляющая книги по полкам, и, похоже, она та же самая, что и в прошлый раз, когда я была здесь. Я предполагаю, что ее задача — следить за тем, чтобы студенты не спускали штаны и не пытались быстро трахаться в темных частях здания.
С практической легкостью я скольжу мимо полки, выбирая несколько штук из своего пространства в проходе и позволяя им упасть на пол с громким стуком. Как только звук заглушает мои шаги, я перемещаюсь между двумя полками, позволяя тусклому освещению скрыть мое тело.
Есть несколько хороших вещей в том, чтобы быть невидимым, и это одна из моих любимых.
Я слышу ее вздох и наблюдаю, как она проходит мимо меня и собирает книги на полу. Когда она стоит ко мне спиной, я пользуюсь возможностью проскользнуть вглубь секции, проходя ряд за рядом, пока не достигаю своей цели.
Между двумя полками из красного дерева стоит черная стальная винтовая лестница. Сама секция книг не представляет собой ничего важного: старые записи об основании Пондероз Спрингс и история знаменитого университета Холлоу Хайтс.
Но дополнительная охрана нужна не самим книгам, а тому, что находится на вершине лестницы, сделанной из кованого железа. Стальные вихри и металлические решетки соединяются в спираль лестницы, ведущей в ту часть библиотеки Колдуэлла, куда никому не разрешается входить. Это одна из двух точек входа в заколоченную башню, которая была выведена из строя.
Когда-то, как я читала, ее использовали для студентов, изучающих астрономию и астрофизику. Дорогие телескопы были установлены на каждой из четырех арочных колоннад, где люди могли смотреть на звезды с самого высокого здания в кампусе.
Большинство историй о привидениях, которые ходят по коридорам этого места, являются просто историями. Небылицы, придуманные для пополнения легенд о тьме, которая здесь поселилась, способы напугать новых студентов или напугать местных жителей.
Но Башня — это не просто история или местный миф.
Она реальна.
Переступив через цепь и знак, на котором жирным шрифтом написано «НЕ ВХОДИТЬ», я начинаю подниматься по узкой тропинке, делая шаги по два за раз, кружась по кругу, пока не достигаю вершины.
Щелчок каблуков о пол торопит мои движения, мои руки упираются в фанеру, которая лежит поперек овального входа и я отпихиваю ее с дороги, быстро забрасываю сумку на верхний уровень, а затем поднимаюсь в помещение.
Как только оказываюсь внутри, я задвигаю дерево обратно в отверстие в полу, успешно скрывая себя от всех внизу, задерживаю дыхание на мгновение, чтобы убедиться, что они не увидели, как мои ботинки скользят здесь, прежде чем выдохнуть.