– Заказывай смело, тут все можно есть. – Усевшись за столик, Катя достала мобильный телефон и взглянула на экран. Приходя на работу, она отключала звонки вызовов, чтобы не раздражать начальство.
«Сергей не позвонил. Хотя почему он должен был позвонить? Разве не все ясно?» Кате не хотелось признаваться себе, что, несмотря на безоговорочный разрыв, она все еще ожидала чего-то. Звонка, sms, каких-то слов, которые так и не были сказаны в эту мучительную бессонную ночь. Она была даже благодарна Ларисе, которая отвлекла ее от нахлынувших горьких мыслей.
– Я бы сразу выпила, – предложила она, заглянув в меню. – Водки, да? Или ты против?
– Пей, что хочешь, я этого не люблю, – отмахнулась Катя.
Когда им принесли заказ, Лариса торопливо налила в свою рюмку холодной водки из графинчика и жестом поторопила Катю:
– Ну, давай же, пора расслабиться!
А залпом проглотив водку, зажмурилась и сипло проговорила:
– Упокой, Господи, ее душу!
Катя отпивала из бокала грейпфрутовый сок и наблюдала, воздерживаясь от реплик. Она уже не знала, что думать об этой резковатой, мальчишеского вида девице. Лариса снова всплакнула и снова налила рюмку до краев:
– Помянем Вику? Неужели не выпьешь?
– Ну, давай, – решилась Катя и плеснула в свой сок немного водки. – Меня сразу развозит, но, наверное, хватит денег на такси. Вместе и поедем.
– Ты ведь видела, как это случилось? – Лариса отставила в сторону пустую рюмку и растерла ладонями раскрасневшееся лицо. – Видела, как она спрыгнула?
– Нет, – тихо ответила Катя. – Я вышла на балкон, когда все уже было кончено.
– Мы были в шоке, – Лариса перевела дух и достала сигареты. – Это случилось так вдруг, на ровном месте… Из-за глупости, из-за такой чепухи! Представляешь, мать не давала ей денег на сапоги! Вика требовала двести долларов, ну а у нас денег в последнее время кот наплакал… Я временно не работала, мать замучилась со своими суставами, перешла на полставки, а сама Вика…
Лариса с отчаянием махнула дымящейся сигаретой.
– Ее заработки можно не считать. Она все тратила на свои же тряпки!
– Ты хочешь сказать, что твоя сестра бросилась с балкона из-за сапог?! – не веря своим ушам, переспросила Катя.
– Они начали скандалить в десять вечера, – кивнула Лариса, глотая дым, – и всю ночь ходили друг к другу в спальни, включали свет, продолжали ругаться… Я не спала из-за них, сто раз просила успокоиться, мне же надо было сюда ехать! В пять утра Вика вдруг стала одеваться, решила уехать к подружке. Через полчаса открывалось метро… Мать набросилась на нее, стала кричать, что если Вика уходит – пусть убирается совсем, она тут никому не нужна со своими истериками!
Девушка прерывисто всхлипнула, заново переживая сцену, разыгравшуюся на рассвете.
– На самом деле, мама, конечно, так не думала! Она просто хотела, чтобы Вика пришла в себя, иногда ее можно было припугнуть… Они в принципе редко ругались, только из-за денег… А Вика сказала так зло, прямо процедила, – ладно, я уйду навсегда. Только… – Лариса задохнулась, глотая вновь прихлынувшие слезы, – она не к двери побежала, а к балкону! Мы за ней, думали, она комедию ломает, ну кто бросается с седьмого этажа из-за сапог?! А она, она… Закричала что-то, так страшно, непонятно, и выпрыгнула… Я понять ничего не успела, только вижу – ее нет уже на балконе… В первую минуту мне вообще показалось, что все это не по-настоящему, потому что вытворить такое из-за сапог… Из-за каких-то проклятых сапог!
– Ужас, – еле слышно произнесла Катя. Лариса залилась слезами, и она обращалась не к ней, а к самой себе. То, что ей пришлось услышать, звучало так неправдоподобно и дико, что плохо соотносилось в ее сознании с утренней трагедией. Девушка с лицом античной статуи погибла из-за нелепости, минутной истерики, из-за пары сапог… Выбрала такой страшный способ отомстить матери, такой способ самоубийства, который мог закончиться не смертью, а пожизненной инвалидностью, уродством, потерей человеческого облика, способности мыслить, чувствовать, осознавать свое существование на свете…
«Конечно, она не обдумывала ничего, не представляла своего изуродованного трупа, или инвалидной коляски, или коматозной койки… Просто взяла да спрыгнула, вернула Создателю все его дары, разом решила все вопросы. Как это глупо! Глупо, жестоко, никому не нужно!»