К счастью, Господь мои молитвы услышал, и когда я вернулся, гаэл тихо завтракал в общем зале. Я оставил мешки в комнате и присоединился к нему. Киган уплетал за обе щеки яичницу-глазунью с беконом, запивая это всё слабой медовухой. Я решил заказать жареного цыплёнка с чесноком.
— Приоделся, прихорошился? — усмехнулся Киган, не отрываясь от трапезы.
— Могу себе позволить, — ответил я, беззлобно подкалывая друга.
— А мог бы и одолжить другу пару монет, чтоб он отыгрался! — воскликнул Киган. — На этот раз со мной никакое колдовство не сработает, я подготовился.
— Знаешь же, что не дам, — прошамкал я, зубами отрывая мясо от куриной кости.
— Попробовать-то нужно, — ответил король. — Есть новости?
Я пожал плечами.
— Да вроде ничего особенного.
Про храм и священника я рассказывать не собирался, Киган всегда подшучивал над моей верой. Но я не обижался, я шутил над его суевериями про лесных духов, подземный народ и тому подобное.
— Пора валить отсюда, тебе не кажется? — Киган сыто рыгнул и откинулся на спинку стула.
Я прикончил цыплёнка, расплатился за всё, включая комнату и завтрак для обоих, и мы пошли за мешками. А когда мы спустились обратно, в зале внезапно стало тесно от набившихся туда солдат. Трактирщик о чём-то разговаривал с высоким офицером в красном плаще, и я сразу понял, что речь идёт про нас.
Глава 12
«Пусть невелик
твой дом, но твой он,
и в нем ты владыка;
пусть крыша из прутьев
и две лишь козы, —
это лучше подачек.»
Киган среагировал быстрее, ухватил меня за воротник и потащил обратно наверх. Едва мы забежали в комнату и закрыли дверь на засов, как на лестнице послышались гулкие шаги подкованных солдатских сапог.
— Проклятье, как? — зашипел король.
Я подвинул к двери тумбочку, надеясь этим хоть немного задержать преследователей, а Киган высадил окно и высунулся наружу.
— Никого, — заключил он. — Но прыгать неудобно.
В дверь громко постучали, судя по всему, кулаком.
— Именем теурийской короны, открывайте! — голос звучал глухо, но настойчиво.
Гаэл протиснулся в узкий оконный проём и повис снаружи, цепляясь за подоконник. Я ждал, пока он спрыгнет, чтобы последовать его примеру. В дверь постучали ещё громче.
— Ломайте, парни, — прозвучал тот же голос из-за двери.
Топор с громким треском раскрошил тонкие доски, аккурат возле верхней петли. Эти ребята знали, что делали.
Киган спрыгнул вниз, я передал ему мешки и сам полез в окно. Дверь выломали как раз в тот момент, когда я коснулся земли.
Из окна высунулся офицер, увидел нас, собирающихся сбежать и заорал:
— Они в переулке! Держите их!
Мы бросились наутёк, но буквально за углом напоролись на засаду из пятерых солдат. Я обернулся — сзади по переулку шли ещё солдаты, абсолютно расслабленно. Я схватился за меч, но Киган придержал меня за локоть и покачал головой.
— Не спеши дрын заголять, приятель, — произнёс один из солдат, и я подчинился. Вдвоём в узком проулке столько врагов не одолеть, да и не выглядели они враждебными.
Вскоре к нам в переулок спустился офицер в плаще и первым делом велел забрать у нас оружие. Король сам разоружился и передал свой топор, я отстегнул ножны и отдал меч рукоятью вперёд.
— Осторожнее, он кусается, — предупредил я солдата, который забирал Призрачного Жнеца, на что тот рассмеялся.
Но смеялся он недолго — меч выскользнул из ножен и его руки так, что ножны острым навершием воткнулись ему в мысок сапога, а полуоткрытый клинок глубоко порезал бедро.
Я поднял руки, показывая, что не имею к случившемуся никакого отношения, но среди солдат уже поползли шепотки про колдовство.
— Капитан Лютер, имперская стража. Вы идёте с нами, — сказал офицер, глядя, как раненого оттаскивают в сторону.
— Мы что-то сделали? — самым миролюбивым тоном спросил Киган.
— Пока нет, — ответил капитан. — Пошли, живее.
Через полчаса мы втроём: я, Киган и офицер, стояли во дворе крепости. Оружие пока не отдали, унесли куда-то наверх, но капитан заверил нас, что его вернут на выходе. Если нас отпустят, конечно.