— Кто сегодня был в карауле? — спросил я у десятников. — Все вернулись?
Чёрный Ветер посмотрел на меня так, словно я сказал что-то оскорбительное, но промолчал.
— Проверяйте, живо! — рявкнул он, и десятники разбежались выполнять задание.
— В первом десятке все! Во втором все! Третий — все! — доносились крики из строя.
— Осберта нет, шестой десяток!
— Проклятье, — буркнул я.
— Ещё раз полезешь, когда я работаю — зарежу, — тихо произнёс Чеслав, повернувшись ко мне вполоборота. — Но на этот раз — прощаю.
— Ты же Кетиль, да? Из Форт Одайна? — скучающим голосом спросил король, обращаясь к подбежавшему обратно десятнику.
Тот кивнул. Киган рассеянно хмыкнул.
— Караул ведь уже должен был смениться, так? — спросил он, глядя на встающее солнце.
Кетиль из Форт Одайна снова кивнул. В его глазах читался нескрываемый ужас. Все понимали, к чему эти вопросы.
Король подошёл к мертвецу и потянул за древко сулицы. Железный наконечник вышел из груди с противным хлюпающим звуком.
— Думаю, дело было так, — произнёс король, наконечником копья поворачивая мертвеца лицом к себе. — Осберт проворонил этого поганца в карауле, за что поплатился жизнью. А ты, десятник Кетиль, проворонил то, что в одежде Осберта в лагерь пришёл этот гаэл. Я прав?
— Да, — дрожащим голосом ответил Кетиль.
— Так я и думал.
Сулица мелькнула в воздухе ударом молнии и вонзилась Кетилю в горло. Король отряхнул ладони, развернулся и ушёл в свой шатёр. Мы несколько секунд стояли молча. На мой взгляд, наказание было слишком строгим, но всё равно было уже поздно.
— Шестой десяток, похороните, — произнёс Чеслав. — Остальные готовимся к маршу.
Глава 18
«Слыхал я сказание,
Как витязи кликали клич:
На бой, в поединке сразиться,
Вызывали друг друга они.
То Хильдебранд c Хадубрандом
Меж войск повстречались своих.»
— Песнь о Хильдебранде.
Мы плелись под дождём по бездорожью, оставляя за собой широкую колею. Телеги застревали в мокрой глинистой почве, нам то и дело приходилось их толкать, но цепкая гаэльская грязь никак не хотела их отпускать. Киган злился, скакал на лошади вдоль всей колонны, ругался и подгонял всех, но фактически он не мог ничего сделать. Сперва он хотел уменьшить привалы, но идти совсем без отдыха мы не могли, и он оставил всё так, как есть. Я понимал его злость, ведь цель так близка.
— Нас по этой колее даже слепой выследит, — проворчал Чеслав, подъезжая ко мне.
Я ехал верхом в середине колонны, хмуро наблюдая, как король носится туда-сюда и кричит на отстающих.
— Нас и так уже выследили, — ответил я.
— Знаю, — сказал полководец. — Идём как бродячие артисты, шум на всю округу.
Я пожал плечами. Впереди виднелся пологий спуск в ложбину меж двух холмов. По загривку пробежали мурашки и я поёжился, как от холодного ветра.
— Будь ты вражеским полководцем, где бы ты нас встретил? — ни с того ни с сего спросил меня Чеслав.
— Честно? — я нервно похрустел костяшками пальцев. — В этой ложбине. Место превосходное.
Рутен ухмыльнулся и проверил, как меч выходит из ножен.
— Да, парень, если в этом походе не сдохнем, будет из тебя толк. Десятникам скажи, пусть к бою готовятся.
В битве, как и в обычной драке, побеждает не тот, кто сильнее ударил, а тот, кто может удар предвидеть. Если ты читаешь противника, словно открытую книгу, видишь все его движения ещё до того, как он их совершил, то ему никогда тебя не одолеть. Я за всю жизнь встретил лишь троих людей, кто обладал таким сверхъестественным даром понимать битву, и Чеслав Чёрный Ветер был одним из них.
Я ударил лошадь пятками, проехал вдоль колонны, передавая приказ, и подъехал к королю. Тот ехал впереди, сгорбившись в седле и потеряв весь интерес к происходящему. Видимо, понял, что крики и ругань здесь бесполезны.
— Чеслав говорит, будет битва, — сказал я. — Гаэлы близко.
Киган ап Конайлли взглянул на меня исподлобья и сплюнул в траву.
— Наконец-то, — произнёс он. — Я уже заждался.
Вскоре наши разведчики вернулись, верхом на взмыленных конях. Их счастье, что на них не напали.
— За тем холмом отряд — примерно полсотни всадников, — спешили доложить они. — Пехоты не видно, но свежих следов полно.
Мы отправили их отдыхать.
Дождь всё шёл, не прекращаясь ни на мгновение, и я вспомнил свой сон. Дурное предзнаменование. Я погладил рубин на рукояти меча, на удачу.