— Что случилось между тобой и капитаном? Как получилось, что ты пропал на несколько дней?
— Когда меня подстрелили, Ки… я имею в виду, капитан отвез меня в маленькую деревню, где мы скрывались, пока мне не стало лучше. Мы бы приехали раньше, но была буря.
— Неудивительно, что мы не смогли получить сигнал! — Максим кладет обе руки на матрас и опирается на них. — Виктор сходил с ума, пытаясь найти босса. Я рад, что ты вернулся, но капитану будет нелегко.
Я наклоняюсь ближе в своем кресле.
— Что ты имеешь в виду?
— Сейчас он с начальством, которое, без сомнения, возложит на него вину за провал миссии, когда станет ясно, что это было спланировано с самого начала. Неважно, что он мог бы сделать, он с самого начала был обречен на неудачу. Эти тупые ублюдки все это спланировали.
— Заткнись. — Юрий пинает своего друга в голень, и тот воет.
— Какого хрена это было? Здесь я говорю правду. Саша заслуживает того, чтобы знать, почему он получил эту пулю.
Я смотрю между ними, хватаясь за крупицу информации.
— Что происходит?
— Помнишь толстяка, который приходил в день миссии? — спрашивает Максим.
— Отец капитана?
— Это тот самый. Он всегда хотел, чтобы Босс вернулся в Нью-Йорк, и уже много лет пытается добиться его увольнения из армии. Поскольку он потерпел неудачу, и большинство из нас предпочло остаться с боссом, как вы думаете, каким будет его следующий курс действий?
— Попробовать заставить его.
Он щелкает пальцами.
— Вот именно.
— Мы не знаем наверняка — Юрий понижает голос. — Но это правда, что старый босс встречался с комендантами капитана перед отъездом.
— В нашей работе мы не верим в совпадения, — добавляет Максим.
— А… может ли капитан разделять те же подозрения? — спрашиваю я.
— Я уверен, что он знает. — брови Юрия сходятся на переносице. — Если мы подумали об этом после миссии, то он, должно быть, понял это вовремя. Вероятно, именно поэтому он не решался отправлять их на этот склад.
Черт.
Если это так, и его саботировал его собственный отец, то как он может оставаться таким спокойным? Из какой же стали сделан Кирилл Морозов?
Максим меняет тему, чтобы сосредоточиться на мне, и я понимаю, что они пытаются убежать от реальности, в которой оказались, и от того, что их ждет в будущем.
Опуская роли мужа и жены, которые играли мы с Кириллом, я рассказываю им о Наде и Николае, борясь со слезами.
— Это чудо, что они приняли солдат в свой дом — говорит Юрий. — Большинство жителей деревни испытывают к нам неприязнь.
— Э-э, капитан украл гражданскую одежду, и мы притворились, что на нас напали солдаты.
— Умно — Максим ухмыляется. — Как и ожидалось от капитана.
Юрий кивает в знак согласия.
— Суть в том, что ты вернулся целым и невредимым.
Я не совсем уверена в этом. Такое чувство, что чего-то не хватало с тех пор, как я увидела кровь и трупы пожилой пары. Часть меня осталась в их доме и отказывается возвращаться. Эта часть меня настолько пронизана горем, что невозможно прогнать красную дымку, которая затуманивает мое зрение.
Поэтому я решила сосредоточиться на Максиме и Юрии, все еще испытывая благодарность за то, что они в безопасности. Я не знаю, как бы я справилась со всем этим, если бы с ними что-то случилось.
Вскоре после этого к нам присоединяются остальные, и мы рассказываем о миссии и последствиях.
Проходит час, прежде чем на пороге появляется Виктор с серьезным лицом.
Капитан следует за ним, вечно спокойный и невозмутимый. Он не более чем чудовище, одетое в человеческую одежду.
Я никогда не забуду его практичное, методичное выражение лица, когда он смотрел на лица Нади и Николая. Или, когда он получил известие о смерти своих людей.
Ничто и никто не может повлиять на него, и я не знаю, почему это наполняет меня чувством страха.
Все стоят по стойке смирно, и позади нас раздается шуршание кроватей и тел, когда раненые пытаются встать по стойке смирно.
— Вольно — говорит Виктор.
Когда все подчиняются, Кирилл выходит на середину комнаты, естественно привлекая всеобщее внимание. Он стоит высокий и прямой, как прекрасный исполнитель. Когда он говорит, его тон доносится, как прохладный ветерок.
— Миссия заставила меня понять, что я не могу избежать своей судьбы и что, если я попытаюсь это сделать, я буду продолжать терять верных людей, которые следовали за мной, не задавая вопросов. По этой причине я увольняюсь из армии и возвращаюсь в Нью-Йорк. Я пойму, если вы захотите остаться здесь. Я лично прослежу, чтобы вас перевели в элитные подразделения. Те, кто не желает оставаться здесь, могут присоединиться к нам. Мы уезжаем через три дня.
И с этими словами он поворачивается и выходит из комнаты с Виктором, оставляя нас в беспорядке запутанных эмоций.
Ни один, и я имею в виду ни один мужчина, не решил остаться в армии. Даже те, кому втайне нравится военный образ жизни и вспышки насилия.
По словам Максима, их оправдание простое:
— Мы получим много насилия в Нью-Йорке, просто это другой тип насилия.
Я всегда думала, что проведу несколько лет в армии, поднимусь в звании и сближусь с командирами, чтобы узнать, кто заказал убийство моей семьи.
Но из-за изменения ситуации, я не так уверена в следующем шаге.
Поэтому я требую срочной встречи с дядей Альбертом на обычном складе. Мои плечи опускаются, когда я узнаю, что на этот раз он пришел один, без маленького мальчика, взбирающегося на него, как на дерево.
Мой дядя похудел и выглядит гораздо не здоровее, чем в последний раз, когда я его видела. Прошел всего месяц, но мне кажется, что прошел год.
Странно, как работает время. Когда я увидела тела Нади и Николая три дня назад, мне показалось, что я перенеслась назад во времени, когда моя собственная семья пережила подобную трагедию.
После того, как мы добрались до базы, я сказала капитану, что возвращаюсь в деревню, чтобы убедиться, что супругов похоронили должным образом, но он сказал, что уже позаботился об этом. Не уверена, когда у него было время, но он это сделал.
Однако смерть этой пары была не единственной вещью, которая повлияла на меня. Стремительный характер последовавших событий заставил меня лучше осознать, какие другие трагедии ждут меня впереди.
Мы с дядей Альбертом разрываем объятия, и он изучает меня.
— Ты выглядишь… по-другому.
— Все дело в мышцах. — я напрягаю бицепс, и он улыбается, показывая свои ровные, идеальные зубы.
— Нет, это что-то другое, но я не могу точно определить, что именно — он прислоняется к стене рядом со входом на склад.
Морозный воздух проскальзывает сквозь щели, когда между нами воцаряется напряженная тишина. Я позвонила ему по срочному делу, а он ждет, когда я проболтаюсь. Но я не знаю, с чего и как начать.
— Что случилось, Сашенька?
У меня дрожит подбородок, но я не даю волю слезам.
— Я только что вернулась с… э-э, задания, и это было довольно жестоко.
— Ты в порядке? — он изучает меня новыми глазами, ласковыми и полными сострадания, как у папы.
Я качаю головой.
— Я в порядке, но подразделение потеряло много людей. Поэтому Кирилл, капитан, решил забрать то, что осталось от подразделения, и вернуться в Нью-Йорк, так как он думает, что иначе отец не оставит его в покое. Но дело в том, что его отец — это тот, кого ты знаешь.
Между его бровями появляется складка.