Мне на лицо попадают брызги крови. Тела белых лебедей, будто камни, падают с плеском в воду. Черные жестоки и убивают безжалостно. Эти три цвета навсегда останутся в моей жизни с этой самой ночи: Черный, Белый и Красный.
Мне хочется закричать, чтобы они остановились, умолять Бриджит остановить их, но скорее всего их уже ничто не остановит и она не властна над их поступками.
Они клюют друг друга, выедая куски плоти, и издают победоносные звуки, словно они и есть корень всего зла. Бриджит подбадривает их, словно цирковой зазывала, подначивая никого не щадить.
Внезапно меня осеняет, что двое из них — мои дочери. Не могу удержаться и иду убитым птицам в воде. Это было безумие. Прошу тебя, Господи, пускай они не окажутся моими двумя нерожденными детьми. Ни одна, ни другая. В конечном счете, когда я добралась до них, в живых осталось лишь двое. Черный и белый. Они рычат друг на друга, даже луна в небе исчезла, по-видимому, напуганная их присутствием.
— Вы убили моих близнецов, — закричала я, несмотря на то, что боялась их обоих, ведь их перья были перепачканы кровью.
— Нет, — возразила Бриджит. — Они и есть твои близнецы.
— Что? — Воскликнула я, несмотря на страх, я протянула руки, чтобы обнять их. Неожиданно, они подплыли и возложили свои головы мне на груди, пали в объятия матери. Как бы безумно это не прозвучало, в глубине сердца я признала в них своих нерожденных дочерей. Я обняла их, глядя на кровь, что размазывалась по нашей коже.
— В следующий раз, когда вы с Ангелом займетесь любовью, они двое обратятся в детей в твоем чреве, — сказала Бриджит, растворившись во мраке. — Ты достигла желаемого.
— Постой, — сказала я. — Но кто из них злая? А кто хорошая? — То был весьма глупый вопрос. Обе мои дочери будут похожи. Как, скажите, на милость, мне отличить одну от другой? Это было невозможно. Они обе окажутся в моем чреве.
— Разве это имеет значение? — ответила Бриджит. Я слышала ее голос, сама она растворилась во мраке.
В мгновении ока, черная лебедь ударил меня в руку. Я закричала от боли и отпустила их обеих. Укус был смертоносным. Я ощутила головокружение, начала терять сознание и упала в воду.
***
Я очнулась в башне Леди Шалот. Все платье и лицо в крови. Леди Шалот посоветовала мне ничего не рассказывать. Очевидно, ей не понравился вид крови.
Она потребовала лишь одно, прежде чем я вернусь обратно в Королевство Скорби. Просьба была странной, но мне пришлось послушаться, или, как она сказала, у меня не будет близнецов. Леди Шалот потребовала, что Ангел ни при каких обстоятельствах не узнал, что я вынашиваю близнецов.
— Но ведь он все равно узнает, когда они родятся, — сказала я.
— Нет, не узнает, — объяснила Леди Шалот. — Потому что один из них, убьет другого еще в утробе.
Глава 52
Дневник Королевы
— Что? — возмутилась я. — Почему?
— Либо хороший убьет плохого, либо наоборот, — ответила она. — Это, правда, они — близнецы, но лишь одному из них есть место в этом мире. Твое чрево само решит, которому из них жить.
— А что на счет всех этих разговоров о балансе во вселенной? — удивилась я.
— Баланс останется неизменным, но кто бы ни выжил, в ней будет заключено добро и зло, — сказала Леди Шалот. — Внутри зла сокрыто добро, да и добро порой несет в себе зло. Лишь мы вправе решить, какую сторону выбрать.
Неделей позже я забеременела. Девять месяцев спустя я родила одну прекрасную дочь. Даже не спрашивайте, каким образом я держала Ангела в неведении относительно близнецов. То была задачка не из легких, но с помощью колдовства мне удалось. И подобно тому, как Леди Шалот едва ли не под присягой заставила его хранить секрет о том, как появились Солнце и Луна, я также скрывала от него то, как мне удалось забеременеть. Я даже и не подозревала о сюрпризах, которые меня поджидали. Наименьшим их них оказался Фредерик Ван Хельсинг, который однажды вошел в мою комнату, в замке.