— Ты ведь знаешь, что Чармвилль звал Пиквика Книгой Прекрасной Лжи, верно?
— Да, Кармилла рассказала мне. Почему?
— Я имею в виду, все, что написано здесь может оказаться полнейшей ложью, — пояснил Аксель.
— Нее. — Мотнула головой Люси. — Кармилла сказала мне, что это одна из проделок Чармвилля. Он назвал ее так потому, чтобы люди принимали все за выдумки. — Люси разузнала этим утром все необходимое у Королевы Скорби.
— На самом же деле, Пикивик хранит правду всех сказок. Потому Чармвилль сделал его немым, думаю.
— Вот это новости. Тогда как мы превратим Пиквика в книгу?
— Королева и об этом мне рассказала. — Усмехнулась Люси. — Просто покрепче держи эту чертову птицу. — Она взглянула в глаза бедняге Пиквику и произнесла:
— Тик, ту, тик, так, ток! — стуча по клюву попугая на каждом слоге.
Внезапно, взгляд Пиквика окаменел, а его тело сжалось. Его крылья обернулись корками книги, а клюв в обсидиановый замок, который Люси отомкнула, используя те же слова. Аксель смотрел во все глаза, восхищенный магией. Мгновение, и он начал листать страницы, но Люси остановила его.
— Что ты делаешь? — прорычала она. — Эти страницы из песка. Их можно прочесть лишь раз в сто лет.
— Но как мы найдем дневник Королевы Скорби?
— Она рассказала мне как. — Надулась Люси и отобрала у него Прекрасную Книгу Лжи. Она взмахнула пальцами над распахнутой книгой и произнесла «Явиги».
Аксель был впечатлен связью. Он увидел, как страницы в книге переворачиваются, наконец, останавливаясь на одной единственной странице. Люси склонилась над ней и прочла:
Дневник Кармиллы Карнштейн, написанный в Канун Дня Всех Святых, 1803 год.
Сердце Люси затрепетало, и она обменялась взглядами с Акселем.
— Теперь можешь уходить, — сказала она ему.
— Что? Почему? — возмутился он. — Ты же не планировала прочесть его одна. Кроме того, я мог бы помочь с анализом множества секретов. Ты ведь знаешь, я в этом хорош.
Люси на мгновение задумалась над этим, а потом вздохнула.
— Ладно. — Она снова обратила свой взор на книгу, сделала глубокий вдох и перевернула первую страницу. Она начала читать…
Глава 9
Дневник Королевы
Канун Дня Всех Святых
10 год Царствования Короля Ангела фон Сорроу
1803 год от Рождества Христова в Реальном Мире.
1 день до Затмения.
Дорогой дневник,
Сидя здесь, в своих королевских покоях, я пытаюсь заставить свои дрожащие руки начертать на бумаге нечто полное печали и скорби, не думаю, что кто-нибудь сможет по-настоящему понять или поверить в это. Все хорошо, я залюбовалась полной луной на полночном небе за окном замка. Моим желанием было «помедитировать» — практика моего мужа, Ангела фон Сорроу, которой обучил меня этому давным-давно. Это означает расслабиться и очистить мысли на пару минут, чтобы ощущать себя непринужденно, не смотря на все давление, что оказывают на тебя. Ангел привык называть это Чантой, он практиковался в этом в одиночку, в лесу, когда ему необходимо было подавить желание высосать чью-нибудь кровь, и полностью обратиться в безжалостного вампира, как его отец.
Нужно помедитировать, прежде чем я смогу выдержать те слова страданий и скорби, которые я собираюсь написать. Я постараюсь воспроизвести свою историю живо и честно по мере возможностей… если б только существовало такое словосочетание «правдивая история»; нам ведь всем известно, что мы бессознательно вплетаем свою ложь и неточные воспоминания в каждой сказке, что рассказываем.
Когда медитируешь, лучше всего смотреть на луну. Прекрасную луну Королевства Скорби. Дорогая луна, ради всех тех секретов, что мы храним, прошу, пролей свой свет на меня, пока я сознаюсь в этом. Я отчаянно нуждаюсь во всем том свете, что ты подаришь мне сегодня. Прошу, дай мне сил начать написать этот дневник и придай мне храбрости, чтобы закончить его.
Не знаю, для кого я пишу этот дневник, и понятия не имею, кому захочется его прочесть, на случай, если я не вернусь после того, что я задумала совершить. Я даже не уверена, для кого предназначен этот дневник. Быть может, я просто пишу все это, чтобы, в конце концов, принять решение. Правда в нас размыта и неясна, пока она не принимает очертания на бумаге. Написание этих слов поможет мне прозреть и понять, как я стала той, кто я есть. Надеюсь, я смогу найти некую мудрость и смысл в том, что пишу. Ведь для этого на самом деле и существуют дневники. Разум — залог хитрой реальности; чаща воспоминаний и восприятия, где личность может затеряться. Написанные слова режут острее меча, они способны раскрыть наши души, словно кровоточащие книги. Как только ты откроешь одна такую, правду уже не скрыть. Один известный писатель нашего королевства однажды сказал: «Если не о чем писать; остается лишь сесть и истечь кровью.» Я искренне верю ему.