Дневник Королевы
В последующие годы я лишь испортилась с безраздельной любовью и заботой моей матери, а в особенности отца, Филлипа Карнштейна Второго. Уже в возрасте семи лет у меня были всевозможные экзотические наряды со всего мира. Отец говорил, что те, которые мне нравились больше всего, предназначались исключительно для фей из далекого места, под названием Нетландия. Меня всегда окружали… а еще охраняли и защищали… слишком большое количество слуг, которые стремились угодить мне.
Во времена сбора яблок, у нас проводился фестиваль Авалона, где слуги носили меня на высоком кресле, а потом я спускалась на землю и приветствовала местных жителей. Авалон обозначало «яблоки», и я, конечно же, понятия не имела что именно происходило. Но это никогда не мешало мне приветствовать людей, которые считали меня кем-то вроде ангела. В каждый канун Хэллоуина, во время жатвы, меня сажали на трон, сделанный из тыквы, которые поставлялись из Нетландии, и проносили меня по городу, чтобы я даровала благословение всем жителям.
Мои родители никогда не теряли меня из виду. Они даже запрещали играть мне с остальными детьми у Жемчужного Пруда, красивейшего озера, которое все любили и с удовольствием рассматривали свои отражения в воде, ведь тогда зеркала еще не были изобретены, по крайней мере, в Штирии о них никому не было известно. Лишь немногие модницы того времени, как и моя матушка, использовали медные и обсидиановые зеркала, которые были просто ничто по сравнению с серебряными зеркалами, что появились у нас много лет спустя. Их отражение было мутным и нечетким. Стоили они больших денег и их было не так то легко перевозить, не то что с Нетландии, но и с зеркального завода Курмайнзише, Германия, Лор-на-Майне. Завод располагался рядом с лесом Шпрессарт, что означало «Лес дятлов», и в него то и дело ходили австрийцы. Немцы и итальянцы с острова Мурано соревновались в мастерстве изготовления лучшего стекла и производстве зеркал по всему миру в то время.
Опять же, мне нельзя было играть с детьми у Жемчужного пруда, и я никогда не видела в нем свое отражение. Я думала, что увидеть свое отражение будет просто волшебно, и я приблизительно знала, как выгляжу. До недавнего времени я не подозревала, почему мне нельзя играть у Жемчужного пруда.
Пока я была занята изучением истории наших предков. Моя семья оказалась необычной и играла очень важную роль в судьбе целого мира. Карнштейны были не просто потомками древней австрийской семьи, в родстве с Марией-Антуанеттой, королевой Франции — близкой подругой моей матери. Мы, Карнштейны, были потомками первых охотников на вампиров в истории. Наши великие потомки и изобрели это ремесло. Это было занятие не из легких. Вы понятия не имеете, сколько страданий обрушилось на наши головы.
Мой отец, который большую часть времени тайно убивал вампиров, объяснил мне, как все начиналось. Вопреки большинству слухов, вампиры не существовали от начала времен, и они не были потомками дьявола. Вампиров создали, причем при весьма необычайных обстоятельствах. Прежде чем я расскажу вам историю моего отца, вам следует знать, что в мое время по всей Европе свирепствовала Вампирская Лихорадка. Люди спорили о существовании вампиров и жестоко убивали тех, кого подозревали в этом. История начиналась с людских смертей, затем их хоронили, а после они возвращались домой из могил, чтобы перекусать всю остальную семью, а день спустя те обращались в вампиров. Ходили с красными глазами и клыками, по ночам спали на кладбищах в гробах. Люди сперва принимали это за болезнь. Инфекцию, которую необходимо было остановить. Пару столетий спустя, в Европе уже свирепствовала Черная Смерть. Все о чем они думали и чего боялись было связано с необычным феноменом вампиризма, люди думали — это болезнь. Лишь немногие, вроде Карнштейнов, знали правду о вампирах.
История моего отца была о том, как вампиров создали приблизительно 600 лет назад в маленьком городке Хэмлин, примерно в 1300 году. Городок Хэмлин географически был очень близко расположен к Штирии. История о том, как основатели городка Хэмлин наняли «человека с флейтой», чтобы тот избавил их от нашествия огромного полчища крыс, которые грозились распространить ужасную чуму. Человек, которого мой отец назвал Крысоловом, выдворил крыс из Хэмлина с помощью волшебной мелодии флейты. Мой отец сказал, что по слухам, мелодия называлась «Волшебная Флейта», которая недавно была сыграна новым австрийским музыкантом по имени Вольфганг Амадей Моцарт, чью игру в скором времени собирались послушать он и моя матушка в Вене. Меня поразило, как Крысолов века назад сыграл мелодию, которую позже написал Моцарт, но позже я узнала как. Крысолову удалось изгнать всех крыс из Хэмлина, но старейшины в свою очередь отказались ему платить.