— Мне нравятся сухарики, — ответила Фейбл. Пиквик кивнул.
— А что сталось с твоим внешним видом? — спросил Аксель. — Ты выглядишь как мальчишка.
— Точнее, сорванец. Мне нравится.
— Если парни из-за этого не будут к тебе приближаться, тогда я счастлив, — сказал он.
— Можно мне попробовать? — Фейбл протиснулась мимо него и уселась в машину. Ей больше не хотелось продолжать разговор с Акселем в том же духе, будто бы она слишком мала для свиданий.
— Как будто ты умеешь водить машину, — усмехнулся Аксель. — Ты ведь знаешь, что Кармен работает без ключей, верно?
— Я в курсе, Аксель. Ее нужно пнуть, чтобы она завелась, — ответила Фейбл, все еще дожевывая сухарики. — Но мне жаль пинать тебя, моя красненькая машинка, — Фейбл погладила руль.
Пиквик и Аксель обменялись взглядами и закатили глаза. Фейбл все видела, и сдержала смех. Но после, то странное ощущение в ней усилилось. Она почувствовала себя более взрослой, чтобы впредь говорить подобную чушь. Она почувствовала себя более мужественной. Она ведь задира и потому должна быть бессердечной. Она сидела тут и жевала сухари, болтала с Акселем, в то время как Шу пришлось перенести все эти невзгоды после смерти Локи. Как она могла стать такой безответственной и наивной? Тем не менее, ей нравились ее мысли, словно кто-то другой внутри нее разговаривал. Может ей стоит рассказать Акселю, как она назвала себя Гретель этим утром?
— Так, где же Шу? — Фейбл ощутила потребность спросить.
— В подвале, — ответил Аксель, когда зазвонил телефон.
— Что она делает в подвале?
— А ты как думаешь? — Аксель достал телефон из кармана. — Оплакивает тело Локи.
— Оу. — Фейбл перестала жевать. Пиквик погрустнел.
Аксель прочел имя звонившего. Его выражение лица изменилось. Фейбл не могла понять, что оно значило, но одно она знала наверняка, он возбужден.
— Мне нужно ответить, — бросил он, убегая. — Даже не вздумай включать радио Кармен. Если попытаешься, машина начнет дико трястись. Поболтаем позже, сестренка! — Он нажал на кнопку, и где-то в поле раздалась его болтовня.
— В подвале? — прошептала Фейбл. — Как думаешь, может нам следует быть с ней или же оставить ее наедине со своей Истинной Любовью? — спросила она у Пиквика.
Вместо Пиквика ответило радио. Из колонок полилась мелодия, у Фейбл от удивления открылся рот. Радио играло лишь в присутствии Локи. Как такое вообще было возможно?
Когда песня закончилась, ведущий поблагодарил Фейбл Крамблувуд и Попугая Пиквика за внимание. Ведущий объявил, что следующая песня будет прощальной и посвящается она единственному и неповторимому Локи Блекстару, исполняют единственные и неповторимые Воинствующие Тыквы. Когда песня заиграла, что-то произошло с глазами Фейбл. На этот раз это был не зуд. То были слезы. Много слез, от осознания того, что Локи на самом деле больше нет, быть может, навсегда.
Глава 4
Фейбл подкралась к двери подвала, заметив, что бросила позади себя несколько хлебных крошек. Она подавила свою необычную неловкость, и решила забыть о том, что случилось с ней на мгновение. Она шагнула вперед, сделала глубокий вдох, а затем открыла дверь в подвал.
Осторожно ступив на потрескавшиеся деревянные ступени, она бросила взгляд на ржавую печь внизу, которая была здесь еще с незапамятных времен. Лишь Фейбл была в курсе, что это та же самая печь, которую Серена растапливала, чтобы добыть огонь для своего искусства в Мире Сновидений. Каждый раз, когда Фейбл думала, что этот дом изначально был подземельем Бабы Яги, у нее косички вставали дыбом… абсурдно, конечно; но по ощущениям, у нее словно было два носа Пиноккио в волосах. Мысль о том, что она и Аксель жили в доме, где два века назад тысячи девушек удерживали силой, а потом отправляли Королеве Скорби на растерзание, никак не укладывалась в ее голове… плюс тысячи мальчишек зажарены и съедены в этой самой печи Бабой Ягой. Сахарный Домик не смотря на свой сказочный вид, был просто напросто домом ужасов.
— Шу? — позвала Фейбл. Ей стало немного не по себе в тусклом свете подвала. — Ты здесь?
Никто не ответил.
Медленно, Фейбл начала спускаться вниз, все еще бросая крошки, словно боялась, что может заблудиться. Она ступила на пол, где тени от нескольких свечей заплясали на стенах.
— Шу? — повторила Фейбл.
На этот раз, она услышала кое-что в ответ. Ни слова. Лишь всхлипывания и плач. Фейбл потерла глаза и прислушалась к звукам рыданий. Она предпочла не обращать внимания на жуткие тени на стенах. Наконец, она нашла Шу сидящей посреди комнаты, она обхватила руками гроб Локи.