Глава 14
***Катя***
Думала, что мне было больно, когда узнала, что из-за травмы не смогу бегать. Думала, что было больно, когда узнала, что беременна. Я думала, что было больно, когда мой дед выдал меня замуж за нелюбимого, а папа не стал противиться. Я думала, что мне было больно, когда начались роды…
Но нет, мне было больно дважды, когда умерла моя мама и когда врачи сказали, что я потеряла ребенка.
Сидела на холодной земле, возле могилы моей мамы, рядом с которой был маленький памятник моей дочери. Именно здесь я чувствовала себя дома. Иногда просыпаюсь ночью от ощущения, что она пинается… Помню это ощущение спустя столько лет. Именно поэтому сделала татуировку под шрамом – «Здесь билось твое сердце»! Это чтобы не забыть, чтобы помнить, каково это… А он? Он смеялся надо мной, он смеялся прямо мне в глаза. Дима… Мой Дима…
***
- Дим, ты не боишься, что мой папа тебя застукает? - я открыла окно, и в мою комнату кубарем вкатился Дима. Он закрыл мой рот ладонью и стал целовать. И я перестала сопротивляться…
Это происходило каждый вечер. Каждый вечер с момента смерти моей мамы. Дима был единственный, кто жалел меня. Отец закрылся и стал проводить все свое время в спорткомплексе. А дед? Он, кажется, даже выдохнул с облегчением. Ему не нравилась моя мама, он долго не принимал ее, жалея, что позволил сыну жениться на девочке из нищей семьи. Он несколько раз повторял, что нужно было отвести ее на аборт, тогда бы отец смог достичь высот в хоккее. Для деда человеком становился тот, кто смог достичь чего-то в спорте. Он ходил на мои соревнования и даже стал гордиться, когда начала таскать домой медали. Но потом я снова рухнула в его глазах.
- Единственное, на что ты способна теперь – удачно выйти замуж и родить мне ВНУКА! – это была последняя фраза, которую он сказал мне в больнице после операции.
Дима всегда был рядом, он спал со мной каждую ночь, залезая по дереву в окно. Он гладил мою больную ногу, целуя шов. Он был единственный, кто замечал, что я – человек. В спортивном интернате на меня смотрели, как на внучку директора, как на дочь тренера, со мной не дружили… Дима был для меня всем, он учил меня водить, позволяя рулить своими дорогущими тачками, которые привозили ему на заказ. Он иногда участвовал в уличных гонках, я стояла у финиша, ожидая его… Он называл меня Кнопкой или Ежиком… И каждый раз его глаза были полны любви. Он был самым востребованным хоккеистом, а весной он должен был лететь на Чемпионат мира. Представлять сборную страны…
Когда я узнала, что жду ребёнка , побежала на тренировку, чтобы сказать любимому. Но меня там встретил дед, он прислонился к двери в спортзал и ждал меня. Его глаза чайного цвета были прищурены, а это не сулило ничего хорошего…
- Он уехал…
- Куда? – я мысленно ударила себя за то, что прокололась.
- Значит, я был прав… - проскрипел дед. - Собирайся! Я тебя познакомлю с твоим женихом.
- Как это?
Дед схватил меня за руку. Его глаза впивались в меня, как иголки.
- Ты ни на что не способна! Я не дам тебе испортить жизнь всем нам! Ты знала, что выйдешь замуж за того, кто будет полезен. Ты моя единственная внучка. И ты обязана улучшить кровь нашей династии. А Донской – это фамилия! Его отец министр спорта нашей области!
Я пошла, не знала, почему пошла… За меня все решили…
*** Дима***
Я сидел в темноте гаража. Передо мной стояли мои машины, которые когда-то приносили мне радость… В которых я катал Кнопку, в которых я любил Кнопку… За машинами стоял шкаф. Я открыл дверцы, внимательно осматривая содержимое:
«Лучший нападающий сезона»
«Лучший бомбардир»
«Самый полезный игрок»
«Самый ценный игрок получил травму от своего одноклубника. Это конец карьеры Дмитрия Морозова. Прощай, Айсберг!»
Все эти награды стояли в закрытом шкафу. За стеклянными дверцами висела моя форма. Капли крови на белом фоне откинули меня на 6 лет назад…
- Морозов! Отступи! Подумай о своем будущем! Поедешь на Чемпионат Мира! Станешь звездой! У тебя будет все! Катька все равно выйдет за Андрея! Это решено и обсуждению не подлежит! – перед матчем меня вызвал к себе в кабинет директор ХК, и по совместительству дед Кнопки. – Не порть жизнь ни себе, ни ей!
- Чем я Вам не подхожу? – я не отступал, напирая на него.
- Ты не Донской. Итак? Твой ответ?
- Я не отступлю! И без Вашей помощи смогу добиться многого! Я хороший хоккеист! Я увезу ее! – ушел и хлопнул дверью. Я тут же позвонил Кате, сказав ей, чтобы она собрала вещи и ждала меня в моей квартире. Это был последний раз, когда я слышал ее голос.
Выйдя на лед, меня поставили в звено вместе с Донским, он злорадно улыбался. У него не было задачи победить, у него была другая задача…
Я вынырнул из воспоминаний и рука машинально стала щупать шею. Я взревел, найдя шрам, который погубил мою карьеру, острый конек Донского перерезал все мои надежды, отправив в больницу на долгие месяцы. А когда я вышел, то узнал, что нет больше Кнопки. Есть Катерина Донская. Как же ты могла, Кнопка…
Схватив клюшку, я стал бить ею по стеклянному стеллажу, во все стороны полетели осколки стекла, кубки и медали повалились на бетонный пол гаража. Звон металла резал ухо, принося радость. Я ненавижу их все! Нужно было раньше это сделать.
Боже! Как хорошо! Я с удовольствием смотрел на разгром. Усевшись на форму, я открыл бутылку коньяка. Приложившись к горлышку, я выдохнул. Моя голова стала кружиться, принося забытье…