— Ты утверждал, что вспыхнет несколько языков пламени, — с горечью проговорила я. — Но получилось гораздо больше огня.
— Прошу прощения, — ответил Доннел. — Я не ожидал ни такого мощного взрыва, ни такого сильного возгорания. Попав в то жилое здание, я пришел в замешательство от необходимости обыскать три квартиры, прежде чем наткнулся на энергоблок. Теперь ясно, что здесь пользовались не стандартными батареями для каждой квартиры, а их более мощным аналогом для группы помещений. Когда ты выстрелила…
Он не договорил, и я закончила фразу за него.
— Случился более крупный взрыв.
Я продолжала злиться, но направила гнев на его истинный источник. Мой страх огня возник в лондонском пожаре, но Изверг усилил его, когда подтащил меня к кухонному очагу в зале. Ублюдок угрозами и шантажом устанавливал лидерство в альянсе. Изверг пытался убить меня и иномирцев, преуспел в уничтожении Марши и напал на нашу охотничью группу со снайперской винтовкой. Я пришла сюда, чтобы помочь спасти наших людей, а не валяться, как трусиха, в грязи.
С помощью гнева я пересилила страх, открыла глаза и осторожно подняла голову. Дым в небе окрасился оранжевым цветом от садящегося на западе солнца и красным от яркого блеска пламени прямо передо мной. Я встала на четвереньки и заглянула за бетонный барьер.
В ближайшем здании бушевал яростный пожар. Я видела языки пламени, разлетавшиеся с крыши. Защитные оболочки энергоблока проектировались так, чтобы постепенно высвободить энергию и расплавиться в огне, но теряющий от недостаточного ухода стабильность прибор мог взорваться.
Доннел сел на барьер.
— Если Изверг во втором здании, скоро ему придется бежать.
Я поднялась и подсела к отцу. Мы смотрели, как пламя постепенно охватывает первый дом и начинает распространяться на второй. Изверга не было и следа.
— Полагаю, эта сцена очень похожа на лондонский пожар, — заметил Доннел.
Я ответила придушенным смешком.
— Никакого сравнения с лондонским огненным штормом. Когда взорвалась энергетическая сеть, цепи пожаров распространились по всему городу. Отдельные здания загорались и рушились за секунды. Нам удалось сбежать живыми лишь потому, что Дом парламента Европы окружало декоративное озеро, а в одном из крыльев здания располагался собственный межконтинентальный портал, построенный на сваях над водой. Конечно, это не остановило расползание пламени в помещении, но задержало его, дав нам критические дополнительные минуты для побега.
— Я помню балкон над озером, — мягко отозвался Доннел. — Летними ночами мы проводили там концерты на свежем воздухе.
Мой разум настроился на огонь больше, чем на концерты.
— Мы должны покинуть Нью-Йорк до того, как взорвется его энергетическая сеть.
— Знаю, — согласился Донелл. — Альянсу потребуется несколько дней, чтобы отдалиться от Нью-Йорка пешком, значит, мы просто обязаны уйти в конце апреля.
Следующие несколько минут мы сидели в молчании, наблюдая, как пламя распространяется на третье здание. От Изверга по-прежнему не было и следа, но я увидела, как темные фигуры нескольких падающих звезд слетели с крыши в поисках нового безопасного убежища.
Доннел нахмурился и встал.
— Падающие звезды покинули здания. Должно быть, Изверг сделал то же, но я не слышал ни звука от наших охранных групп. Насвисти сообщения, чтобы выяснить, что происходит, Блейз.
Я достала свисток и отправила проверочный сигнал. Через мгновение от второго здания прилетел ответный свист. За ним последовал еще один с востока, а затем два, гораздо слабее, с северной стороны жилых корпусов.
— Три группы от подразделений сообщают, что все тихо, — пробормотал Доннел.
Я растерянно взглянула на него.
— Четыре группы ответили, что все спокойно.
Доннел слабо охнул.
— Мне пора кое в чем тебе признаться. В последние пару лет у меня возникли проблемы со слабыми высокими звуками. Не знаю, вызвано это участием во множестве слишком громких концертов в подростковом возрасте, многочисленными ударами в голову в кулачных драках или последствиями взрыва вскоре после формирования Сопротивления Земли.
Я занервничала, узнав, что Доннел страдает от потери слуха. Я привыкла считать своего легендарного отца безупречными и бессмертным, но эта проблема напоминала, что он человек, как и все мы.