— Возможно, но обычно я отвечаю на оскорбления не в таком стиле, — проворчал Блок.
Все мы знали, что он реагирует на нападки лишь в одном стиле, то есть бьет обидчика в кровь. Я постаралась ответить ровным тоном.
— Тем больше впечатлит людей твой самоконтроль.
Блок застонал.
— Ладно, сделаю все возможное. Но если члены Квинса продолжат вместе с Раэни бросаться ругательствами в сторону Манхэттена, то предупреждаю, я не смогу удержать людей от реакции. После этого будет достаточно одного человека, ответившего не словом, а тумаком, и начнется потасовка.
— Согласен, это исключительно опасная ситуация, — отозвался Доннел. — Мы должны поймать или убить Изверга как можно быстрее. Это единственный способ удержать Раэни от нападок на Манхэттен и требования массовых судов.
— Мне идея массовых судов над сторонниками Изверга все-таки кажется соблазнительной, — заметил Лед.
Доннел скривился.
— А мне — нет. Я точно знаю, что произойдет. Многие сторонники Изверга — великолепные лжецы и так же изворотливы, как их хозяин. Какие бы обвинения ни предъявили им и их друзьям, они каким-то образом найдут оправдания и алиби. Дело кончится тем, что люди вроде Акулы и Майора будут с улыбкой наблюдать, как наказывают бессильных невиновных.
— Это вполне может оказаться правдой, — согласился Лед. — В моем собственном подразделении Монарх был самым преданным приверженцем Изверга, но сейчас убедительно изображает, как его силой втянули в преступления.
— В любом случае, у нас нет времени на процессы над последователями Изверга, — заметил Призрак. — Мы должны сконцентрировать усилия на борьбе с ним самим, или он запрет нас в Доме парламента, как крыс в ловушке, пока не станет слишком поздно для весеннего ухода из Нью-Йорка. Доннел избежал публичного обсуждения тактики, которую мы должны использовать против Изверга. Предлагаю не вдаваться в подобные разговоры и на встречах руководства альянса.
Доннел кивнул.
— Нельзя позволить сторонникам Изверга узнать о наших планах по поимке их хозяина. Во встречах руководства альянса участвует по восемь представителей от каждого подразделения. Даже будь мы совершенно убеждены в их преданности, а честно говоря, это не так, сорок человек — слишком много, чтобы сохранить тайну.
— Да, в наши планы нужно посвящать как можно меньше людей, — кивнул Блок.
— Согласен, — проговорил Лед. — Теперь мы можем обсудить другую проблему? Этим утром Изверг выпустил стрелу в дерево возле одной из рыболовных точек женщин в нижнем течении реки. Есть доказательства, что эту стрелу не могли пустить раньше, чем за пятнадцать минут до рассвета. Во второй половине дня Изверг находился выше по течению и стрелял из снайперской винтовки в зоне отдыха.
Лед помолчал.
— Извергу пришлось перемещаться между двумя местами при дневном свете, когда температура поднялась выше точки замерзания и реку пересекало такое множество падающих звезд, что у нас возникли проблемы и при парных путешествиях. Изверг не мог пережить такой переход в одиночку, значит, кто-то должен был ему помогать.
— Думаю, ты прав, и Извергу кто-то помог, — отозвался Доннел. — Но я понятия не имею, как им это удалось. Я сам наблюдал за рыбалкой женщин и заметил бы, если бы кто-то ускользнул. Моим офицерам дан приказ пересчитывать людей в охотничьих группах, минимум, раз в час. Блейз охраняла единственный незапертый и лишенный сигнализации выход из Дома парламента.
— Да, — подтвердила я. — Я бы сразу заметила, если бы кто-то из яслей или школы попытался выйти или один из детей куда-нибудь забрел.
— У моих людей тоже есть приказ смотреть за любыми подозрительно ведущими себя напарниками, — сказал Призрак.
— И у моих, — прибавил Лед.
Призрак всплеснул руками.
— Значит, приверженцы Изверга не могли помочь ему в путешествии. Или он подружился с падающими звездами — во что я почти верю, поскольку Изверг такая же гадина, как и они, — или он попал в зону отдыха до рассвета. Это означает, что стрелу в рыболовную точку пустил кто-то другой.
— Это была определенно стрела Изверга с синим оперением, — сообщил Доннел. — Да, принадлежность стрелы не обязательно означает, что в дерево стрелял именно он, но кто еще мог это сделать? Двери Дома парламента были заперты с того момента, как последняя охотничья партия вернулась вчера вечером, до нашего утреннего выхода. Я провел группу женщин прямо на их рыболовные места, и когда мы пришли, стрела уже торчала из дерева.
— Кто имеет право запирать и отпирать двери Дома парламента? — спросил Лед.