— Помню, но Марша была гораздо старше Бродяги, — ответил Тэд. — Я говорю это не из черствости. Возраст Марши не делает ее смерть менее трагичной. Просто Бродяга по возрасту ближе ко мне, и его смерть ударила по мне больнее.
— Я понимаю, — грустно отозвался Доннел. — Партия сторонников Земли предпринимала попытки политическими средствами остановить безрассудную колонизацию новых миров, и я боролся за их дело песнями. Когда их политика провалилась, я создал Сопротивление Земли, чтобы драться оружием, а не музыкой. Всего через три дня я стоял у мертвого тела своей подруги и ровесницы. Меня поразил не только шок от ее потери, но и внезапное осознание собственной уязвимости и груза вины.
Он покачал головой.
— После десяти лет исполнения песен о готовности пойти на смерть ради идеи я смотрел на кровавую реальность и знал, что моя подруга умерла из-за моего решения поднять флаг земного Сопротивления. Тэд, ты понятия не имеешь, как тяжело, когда кто-то умирает по твоей вине.
— Немного имею, — осторожно возразил Тэд. — Во время великого исхода ресурсов и специалистов с Земли человечество потеряло технологию, необходимую для строительства старых межзвездных порталов. Сейчас важнейшие связи между звездными системами рвутся из-за возраста, поэтому я должен изобрести новые, более простые типы межзвездных порталов, прежде чем рухнет цивилизация в пятистах колониальных мирах.
Он скривился.
— Все детство дедушка поучал меня. Говорил, что я последний имплантированный представитель человечества, единственная надежда на строительство новых межзвездных порталов и обязан справиться любой ценой. Не сумев понять, как изготовить более простую версию компонента Розетты, я прибыл на Землю, чтобы изъять этот компонент из оригинального прототипа портала моего предка, который до сих пор хранится в манхэттенском музее.
Тэд застонал.
— Я уговорил лететь со мной Брейдена, поскольку мне требовался пилот, и Феникс, так как думал, что научный ассистент заметит ответ там, где не смогу я. Теперь они оба застряли со мной в Нью-Йорке, и любой причиненный им ущерб связан со мной и моим делом. Феникс подошла пугающе близко к смерти от зимней простуды. Я испытал глубокое облегчение, когда она, похоже, полностью поправилась, но затем бедняжка подхватила вторичную инфекцию и сейчас вновь серьезно больна. Каждый раз, смотря на нее, я испытываю ужасные угрызения совести.
— Тэд, ты не должен винить себя в болезни Феникс, — сказал Брейден. — Мы с ней знаем, как важно, чтобы ты изобрел новые межзвездные порталы, но согласились помочь тебе и по личным причинам.
Он помолчал.
— Феникс отчаянно хочет попасть на Зевс в Бета-секторе к своей подруге, Ливии. Я стремлюсь туда же, чтобы позаботиться о своих осиротевших племянниках и племянницах. Мы оба знали, что помощь тебе — наш единственный шанс получить разрешение на путешествие, и понимали риск.
— Да, понимали, — с горечью подтвердил Тэд, — но не думали, что окажетесь на грани смерти от зимней простуды или застрянете в городе, полном чужеродных хищников. Теперь еще Изверг стреляет в людей из снайперской винтовки. Хотел бы я хоть чем-то помочь его поймать.
— На самом деле, кое-что ты сделать можешь, — вмешался Доннел. — При таком количестве падающих звезд, преследующих добычу, мы считаем, что Изверг должен передвигаться по окрестностям с помощью туннелей старой подземки.
— Туннели подземки? — Лицо Тэда приняло отстраненное выражение, и это означало, что он проверяет информацию в земной сети данных. — А, старая подземная транспортная система. Метро Нью-Йорка открылось в тысяча девятьсот четвертом году и…
— Да, я говорю именно об этой транспортной системе, — перебил его Доннел. — Ее забросили около ста восьмидесяти лет назад. Блок немного исследовал туннели по эту сторону реки до того, как отключилась энергоподача в Нью-Йорке. Он говорит, что тогда электричество в подземке еще работало.
— Электричество. — Глаза Тэда расширились. — Теперь, когда я включил подачу энергии в Нью-Йорк, эти электрические системы должны заработать вновь. По твоему плану, я должен подвести энергию к третьему рельсу?
Глава 11
— Не имею ни малейшего понятия, что ты называешь третьим рельсом, Тэд, — сказал Доннел. — Блейз уже на ногах не стоит от усталости. Мы можем войти в твою палату и продолжить разговор, сидя?
— Конечно, извините.
Тэд провел нас в продолговатую больничную палату. Когда иномирцы заболели зимней простудой и переехали в эту комнату, из мебели здесь стояли лишь по четыре кровати с тумбочками у каждой из длинных стен.