Убийство А. С. Грибоедова имело исключительно политические мотивы.
Одержимая реваншистским угаром, династия Каджаров пыталась воспользоваться русско-турецкой войной и убийством Грибоедова, чтобы обострить обстановку и с помощью Англии и Турции начать против России третью войну в коалиции с Турцией и в неблагоприятной для царизма военно-политической обстановке, поскольку России пришлось бы воевать на два фронта. Таким путем Каджары думали ликвидировать, во-первых, Туркманчайский договор, во-вторых, отказаться от выплаты России неуплаченной части огромной контрибуции и получить от султана Махмуда II обещанную денежную компенсацию в размере отданной России контрибуции за вступление в войну против России на стороне Турции, и в-третьих, в случае победы турецко-иранской коалиции – восстановить в Закавказье иранскую власть. Это была программа максимум координационного плана.
Показательно, что еще на переговорах с Грибоедовым и Паскевичем в Дех-Харгане шах пытался всякими проволочками дождаться начала русско-турецкой войны. С этой целью он аннулировал предварительное соглашение с русской делегацией от 9 декабря 1827 г. и всячески оттягивал переговоры. После этого было отклонено и второе соглашение, достигнутое 23 декабря.
Преследуя реваншистские цели, шах вынашивал надежду, что с началом русско-турецкой войны не подпишет Туркманчайского договора. Вблизи турецкой границы он собирал иранские войска, демонстрируя этим свою готовность выступить на стороне Турции, и в это же время обещал султану Махмуду II вместо Аббаса-мирзы, начавшего в 1821 г. войну против Турции, назначить наследником иранского престола угодного султану хорасанского наместника. Однако наступление русских войск на Тегеран сорвало эти планы шаха, и он был вынужден подписать Туркманчайский договор, хотя политику свою не изменил.
Факты показывают, что с начала 1829 г. Фатх-Али-шах собирался осуществить план-максимум, но только после того, как в русско-турецкой войне наступит решающий перелом в пользу армии турецкого султана. До такого перелома Иран не собирался вступать в войну во избежание нового, еще более тяжелого поражения.
Для осуществления этого плана (после разгрома русской миссии) в Константинополь были направлены два представителя шаха. Один из них Молла Шариф (Мехмед Ширвани) имел задачу наблюдать за ходом русско-турецкой войны. С этой целью он находился в Турции до конца июня 1829 г. и вернулся в Иран, когда перелом в войне произошел, но в пользу России. Второй представитель Каджаров Садык-хан должен был в Константинополе установить связь между шахом, наследным принцем и аккредитованными в Константинополе послами европейских государств и двором султана Махмуда II с тем, чтобы быть в курсе европейской политики в отношении Турции и Ирана.
Что же касается турецкого султана, то еще в декабре 1828 г. он отправил в Тебриз своего посла Таиба-эфенди, который за убийство Грибоедова и вступление Ирана в войну против России по поручению Махмуда II обещал 8 куруров (равные сумме уже внесенной России контрибуции) и возвращение Каджарам Закавказья. После убийства А. С. Грибоедова в условиях зимы турки предприняли наступательные операции для взятия Ахалциха, однако цели не достигли.
На случай продолжения русско-турецкой войны и успехов русских войск Каджары собирались отправить в Петербург искупительную миссию, подарить Николаю I знаменитый алмаз «Шах» – «цену крови» Грибоедова – и добиваться сокращения Россией неуплаченной части контрибуции.
После падения Силистрии и перехода через Балканский хребет 2-й русской армии победа русских войск уже не вызывала сомнения, и Фатх-Али-шах отправил в Петербург искупительную миссию Хосров-мирзы, который в ожидании перелома в русско-турецкой войне добирался до Петербурга очень медленно и встретился с Николаем I через полгода после разгрома русской миссии. Русский царизм сократил контрибуцию на 1 курур, вероятно с учетом стоимости алмаза «Шах», а выплату другого курура отсрочил на 5 лет.
С начала русско-турецкой войны Англия усиливала армию шаха вооружением и английскими офицерами.