В номере Вирджила Чипа раздался телефонный звонок. Один… два… три… Чип поднял глаза на телефон. Четвертый звонок… Чип снял трубку.
Придя домой, Гарольд О’Брайен поцеловал жену, переоделся и уселся у телевизора. Все три действия именно в этой последовательности уже давно стали укладом жизни.
— Дорогой, тебя к телефону. Звонит какой-то мистер Чип, — выпалив все это с порога комнаты, супруга О’Брайена помчалась на кухню.
— Да, Вирджил. Да? Так срочно в Вашингтон? Они даже не дали тебе прийти в себя, что это им вздумалось… Да, жаль, что ты не придешь в гости. Тебя подбросить до аэродрома? Уже уезжаешь? Извини, Вирджил, мы с тобой даже поговорить толком не смогли. Привет столице!
Жена вновь вошла в комнату.
— Дорогой, у нас должны были быть гости, а ты даже не предупредил. Ты опять так орал в телефон, что я все услышала из кухни…
— Да не должно было быть у нас гостей.
— Но ведь если бы мистера Чипа не вызвали срочно в Вашингтон, то…
— У твоего мужа сильно развита интуиция, и он знал, что мистера Чипа вызовут, и вызовут именно в Вашингтон… Не звал я гостей!
В прихожей раздался звонок.
— Ну вот видишь, — вскипела супруга, — он все-таки нашел время прийти.
— Дорогая, — не слушая ее, произнес Гарольд, — иди открой Джеку дверь. Он не гость. Он коллега. Давай, давай!
Если бы Вирджил Чип увидел этого человека с аккуратно подстриженной бородкой, то сразу узнал бы в нем загадочного друга Джудит, который передал ее письмо. Но Чип уже ехал в аэропорт.
— Что, Джек?
— Да ничего, — ответил тот, сел в кресло и взял на руки рыжую кошку О’Брайенов. — У нас в Америке, кстати, по последним данным, тридцать четыре миллиона домашних кошек.
— Да что ты? Так много? Но они не исцарапали тебя, когда ты подсовывал письмо «клиенту»?
— Там кошек и в помине не было. Письмо он у меня просто выхватил, чуть конверт не разорвал. А дружка Джудит мы вернули из гостиницы домой. Все чисто.
— Но в гостинице…
— Номер «люкс», кроме него, там поместились еще двое. Один спускал за него воду в унитазе, а другой все время изрекал, что подходить к окну вредно: можно схватить воспаление легких. Кормились мы, конечно, в номере, только вот администратор удивился, почему мы сразу потребовали снять телефон.
— Он что, не знал, кто должен у них погостить?
— Тот, кто знал, заболел, а другому не передали нашу просьбу. Какая разница, все равно телефон тут же утащили и еще говорили: «Извините, извините».
— Все хорошо, Джек. Письмо он прочел сразу, в гостинице?
— Не сняв плаща.
— Когда позвонили из его конюшни?
— Только он успел запихнуть письмо в бумажник.
Подтянутый пограничник вернул ему паспорт и козырнул на прощание. Чип стоял в растерянности, оглядывая просторный зал аэропорта «Шереметьево», но не видел ни одного знакомого лица.
Откуда-то выпорхнул Дик Маккормик. Лавируя с изяществом испанского тореро в толпе пассажиров, он наконец повис на Чипе.
— Старина, старина, — бормотал Дик, тиская Чипа своими крепкими лапищами. Затем схватил атташе-кейс, чемодан и направился сквозь толпу.
— Куда мы, Дик? — спросил Чип, поглядывая на указатель выхода, что белел в стороне.
— Вперед, Вирджил! Быть на аэродроме и не выпить водки за встречу… Так не бывает…
— Я не пью, Дик. То есть не пью спиртного.
— Как, а за встречу старых друзей?
Чип усмехнулся. Многие годы ничуть не изменили Дика Маккормика. Пройдя по чистой, словно вылизанной эстакаде, устланной мягкой ковровой дорожкой, они прошли в ресторан.
— С чем пожаловал, старина? Тебя ведь по мелочам по свету не гоняют. Слыхал, будто ты сейчас в УМС?
— Со мной еще несколько парней. Так решили в нашей конторе. «Проект «Истина». Вот и мотаемся. Надеюсь на твою помощь.
— «Истина»? — переспросил Дик. — И надолго к нам?
— На две недели.
Маккормик усмехнулся.
— Шикарно устроились, сэр! Две недели в Москве для сущей безделицы. Выходишь в тираж?
— Ты заблуждаешься. Программа весьма серьезна.
— Брось! Мы же свои люди. Скажи, что твоему Уику позарез нужны ассигнования, вот вы и наводняете конгресс своими глобальными проектами. А там верят и отсчитывают купюры. Как говорил наш покойный Донован, неважно, что бумажно, важно — денежно[3].
— Ну об этом потом.
— О’кей. А где наша старая гвардия? Где Джоунс из «оперативного»?
— Лазит на Фудзияму.
— А Сэнди? Мэнгл? Ройс?
— Сэнди — в Сальвадоре, Мэнгл — в ЮАР. Ройс куда-то запропал…
3
Уильям Донован — директор («координатор») Отдела стратегических служб, на основе которого позже было создано ЦРУ.