Себастьяну стало неимоверно стыдно: в своих оценках хозяева Агентства международной безопасности в общем-то правы. Он действовал, недооценивая силу своих врагов.
Рядом послышались шум мотора и скрип тормозов. В нескольких метрах впереди машины Кардозу остановилась бежевая «вольво».
— Эка тебя угораздило, приятель! — воскликнул темноволосый мужчина средних лет, выходя из автомобиля. Он внимательно осмотрел «Альфу-Ромео», затем заговорщицки улыбнулся и заметил:
— Наверное, заснул за рулем после вчерашнего.
Только тут Себастьян понял, насколько изощренны и хитры его противники. Прижимавший его к обочине автофургон умышленно не шел на столкновение с ним, дабы не нанести «Альфе-Ромео» повреждения сбоку. Умышленно никто не толкнул его сзади. Он… сам врезался в столб, и если теперь он начнет рассказывать полицейским, что на него было совершено покушение, те в лучшем случае поднимут его на смех. И Кардозу еще раз со всей силой осознал, как глупо он попался.
— Ну вот что, приятель, — голос хозяина «вольво» прервал раздумия Кардозу, — У меня, к сожалению, нет времени тащить тебя на буксире. Поэтому сделаем так: здесь километрах в десяти есть станция техобслуживания. Я заеду туда и дам им знать, чтобы приехали и забрали тебя. В общем, не пройдет и часа, как они будут здесь. Согласен?
Себастьян молча кивнул. Сейчас ему уже было все равно, сколько еще придется сидеть на шоссе под открытым небом. Он чувствовал себя полностью разбитым.
Весь вечер он просидел в пабе, где пил несколько дней назад, готовясь к первой поездке в Ньюбери. Говорить не хотелось. Он был зол на себя и на весь мир. Зол потому, что оказался побежденным, потому, что на преступном пути Ингрэмса и его покровителей теперь было одной помехой меньше.
Когда Себастьян почувствовал, что от терпкого «Гинеса» голова порядком отяжелела, он встал, вышел из паба и отправился куда глаза глядят. Он бродил по ночному Лондону, тупо разглядывая витрины магазинов, натыкался на припаркованные автомобили, а на набережной Темзы спустился к самой воде и так долго стоял там, что патрульный полицейский даже поинтересовался, хорошо ли он себя чувствует.
В гостиницу вернулся лишь к четырем часам утра смертельно усталый. Приняв душ, он юркнул в холодные простыни, и через несколько минут перед глазами у него все поплыло. Он опять несся на большой скорости по дороге, а перед его глазами прыгал задний борт грузовика с надписью «Кампекс интернэшнл. Амстердам. Голландия» и номер «ZVX 37—15». «Кампекс интернэшнл. Амстердам», «ZVX 37—15».
Себастьян подскочил на кровати, как ужаленный. Он схватил лежавшие на тумбочке бумагу и авторучку, записал название компании и номер автомашины, как будто боялся, что память откажет ему. «Бестолочь, как ты не подумал об этом раньше!» — бранился он про себя. А душа его наполнялась радостью. Теперь он знал, что потеряно еще не все и он сможет продолжать свою операцию.
Отыскать телефон Томаса Голдбери оказалось далеко не простым делом. Себастьян перерыл несколько телефонных книг, но в конце концов достал номер телефона своего старого приятеля.
Они познакомились с Томасом больше десяти лет назад. Молодой и ладно сложенный Голдбери приехал тогда в Коимбру, в университет, чтобы усовершенствовать свои знания португальского языка и романской филологии. Тогда-то и встретились они с Кардозу, и за год, что Томас находился в Португалии, стали неразлучными друзьями.
Потом судьба разбросала их по разным уголкам планеты. После службы в армии по рекомендации друзей Голдбери взяли на работу в «МИ-5», или, попросту, в английскую контрразведку, но душа у него к этой работе не лежала. С коллегами он так и не сумел найти общего языка. Взгляды их, в общем-то, не разделял. Дважды по долгу службы он наведывался в Лиссабон. Оба раза звонил Кардозу и они проводили прекрасные вечера воспоминаний. Вот тут-то, наконец, он мог говорить откровенно о жизни. О работе Голдбери не рассказывал, а расспрашивать его Себастьян считал неприличным. Вот почему он не совсем понимал, чем занимается его приятель. Но теперь ситуация была экстремальной, и Кардозу больше не к кому было обратиться. Если Томас откажется помочь, то вряд ли кто другой поможет…
Телефон Томаса не отвечал. Себастьян уже собирался положить трубку, когда в ней вдруг послышалось чуть хрипловатое «алло».
— Я могу говорить с Томасом Голдбери?