— Я хотел бы встретиться лично с министром по делу чрезвычайной государственной важности, не терпящему отлагательств, — заявил Кардозу дежурному офицеру.
Тот не повел и бровью, словно с такими просьбами к нему обращались каждый час.
— К сожалению, — развел руками офицер, — министр сейчас в отъезде. Но я подумаю, что можно для вас сделать. Будьте добры, ваши документы.
Взяв удостоверение личности Кардозу, он удалился на некоторое время, а затем вернулся с улыбкой на лице.
— Все улажено, сеньор, вас примут. Сюда, пожалуйста. Выложите на стол содержимое ваших карманов. Весьма сожалею, но так положено. К нам, сами понимаете, всякий народ ходит. Благодарю. Теперь на третий этаж. Вас ждут.
Теперь Себастьян окончательно уверовал в успех. Он вихрем взлетел на третий этаж и остановился, переводя дух, у кабинета.
Он уже почти любил человека, сидевшего за этой дверью. Как близок был он еще совсем недавно к отчаянию! Как близко подступала к нему смерть! И вот теперь все его усилия, кажется, увенчались успехом: в министерстве просто не смогут не дать этому делу ход после всего, что сообщит Себастьян.
В приемной миловидная секретарша поспешила одарить его обворожительной улыбкой.
— Сеньор Кардозу? Вас ждут.
Уверенным шагом Себастьян вошел и остолбенел — рядом с хозяином кабинета, помешивая ложечкой чай, сидел Фрэнк Стэржис.
Немая сцена длилась бы, наверное, целую вечность, если бы хозяин не поднялся наконец из-за стола, не взял Себастьяна за руку и не усадил в глубокое кресло.
— Не волнуйтесь, сеньор Кардозу, — проговорил он елейным голосом. — Вы должны быть с нами совершенно откровенны. У меня нет секретов от господина Питера Родика, которого вы здесь видите.
— А я о вас много слышал, сеньор Кардозу — нарушил молчание Стэржис-Родик, — и вы знаете, чем больше мне говорят о вас, тем большее уважение я к вам испытываю. Очень хотелось бы, чтобы мы стали друзьями.
Себастьян почувствовал, что ноги отказываются держать его. Что делать? Бежать? Но его попросту не выпустят из здания министерства без отметки в пропуске. Требовать официального расследования? Но ведь теперь ясно, что этот чиновник заодно со Стэржисом. Значит, первый вариант полностью провалился. Остается второй — передать материал в печать. Сегодня же! Сейчас же! Не теряя ни минуты!
Но как избавиться от этих двух сообщников? Попытаться усыпить их бдительность, представив дело так, что с ним можно поторговаться. Да, пожалуй. Стоит попробовать.
— Итак, вы хотели сообщить нам что-то важное, сеньор Кардозу. Мы слушаем вас.
— Мне известно все о заговоре против одного суверенного африканского государства, организатором которого является присутствующий здесь господин Стэ… простите, Родик. Так вас, кажется, теперь называют? — собравшись с духом, выпалил Себастьян.
На лице Стэржиса не дрогнул ни один мускул.
— Интересно… — протянул он после некоторой паузы. — И какими же фактами вы располагаете?
— Мои материалы спрятаны в надежном месте и в случае, если со мной что-либо случится, будут переданы представителям печати. Так что, господин Родик, и вы, сеньор заместитель министра, не рубите сплеча. Если вы проявите достаточно благоразумия и не будете слишком скупиться, я думаю, мы сможем договориться.
— Гм! А вы, Кардозу, рассудительнее, чем я предполагал. — Стэржис залпом выпил свой чай. — С деловыми людьми нужно считаться. Так сколько вы хотите за ваши материалы:
— Полмиллиона!
— Эскудо?
— Долларов!
— Когда мы сможем получить от вас документы? — спросил Стэржис.
— Сразу же после того, как деньги будут переведены на мой счет в швейцарском банке. Вы найдете их в автоматической камере хранения на вокзале. Номер ячейки и код будут сообщены дополнительно.
— Согласен. Но смотрите, Кардозу, без глупостей. Деньги будут переведены вам через несколько дней. Меня вы сможете найти в отеле «Тиволи». И запомните, мое имя — Питер Родик!
— Отлично, господин Родик! До встречи! — Себастьян встал с кресла и твердой походкой вышел из кабинета, чувствуя на своей спине две пары колючих глаз.
Минуту-другую после его ухода Стэржис пребывал в раздумье, но затем резко встал и поправил слегка помявшийся костюм.
— Завтра к утру, — отчеканил он, — его не должно быть в живых. Вы поняли меня?
Толстый конверт со статьей и документами лежал на столе у главного редактора лиссабонского журнала «Эспресу» Симона Бриту. Самого же редактора все еще терзали сомнения по поводу того, как поступить с этой статьей.