…Из колонок стереомагнитофона откуда-то сзади плыли завывания незнакомого ансамбля.
— Что за музыка? — спросил Чип.
— А-а, проснулся? «Машина времени», — ответил Маккормик, — русский ансамбль. Кстати, весьма восприимчивый к нашей моде. Вот где их надо брать, Вирджил. Это моя истина.
Машина проскочила на красный свет, едва не задев затормозившие «Жигули». Милиционер на перекрестке тактично отвернулся, а водитель многозначительно покрутил пальцем у своего виска.
— Спустись на дорогу, Дик, — усмехнулся Чип. — Иначе вдвоем будем искать истину в кювете.
Показались многоэтажные дома, множество пешеходов.
— Москва, — сказал Дик и сбавил скорость.
Вирджил смотрел. Вот она, думал он, страна, которую он практически не знал и с которой косвенно, а порой и непосредственно было связано его существование, его работа и жизнь. Теперь уже совсем одинокого человека, подумал он, без Джудит. Без этого взбалмошного, вечно искавшего какую-то свою правду, спорившего с ним и все же самого дорогого и любимого человека.
Чип остановился в гостинице. Он вовсе не нуждался в чьих-то советах. Как, собственно, и в контроле за его действиями.
Никакого неудобства не испытывал он и перед старым приятелем, который старательно пытался затащить его к себе. Бог его знает, насколько Маккормик известен русской контрразведке. Что касается Чипа, он не хотел здесь «светиться». Особенно если учесть, что под занавес своего пребывания в Москве ему надлежало выполнить ряд поручений оперативного управления ЦРУ. Ни к чему было Дику знать о деталях давно готовившейся поездки.
Чип вовсе не кривил душой перед Маккормиком, когда говорил о главной цели приезда. Как напутствовал его Уик, надо было посмотреть, каков старт у «Истины», что нужно подправить. Чарльз был крайне заинтересован в том, чтобы выяснить, насколько плотно или, скорее, почему так вовсе не плотно задействованы на проект УМС возможности всех американских ведомств, собранных под крышами посольства, представительств, банков и фирм, корреспондентских и прочих бюро. Как постоянно повторял Уик, нужно мыслить широко. На одних и тех же тезисах далеко не уедешь, сколько ни перелицовывай их. Нужны новые инъекции идей, замыслов, соображений. Как и в любом бизнесе, впрочем.
Заочно Чипу состав его будущих собеседников был, пожалуй, известен. Еще в штаб-квартире он пролистал немало досье, встречая иногда с удовлетворением знакомые лица. На них-то, собственно, он и рассчитывал. Особенно, впрочем, на журналистов. Уже сам статус делал их осведомленными и позволял без особых трудностей участвовать в акциях вовсе не журналистских. Поди докажи, что они интересуются тем или иным не для профессиональных корреспондентских нужд! К тому же у этих парней, наверное, весьма солидные к компетентные источники информации. Решив на первый случай ограничиться ими, Вирджил после легкого ланча и душа взялся за телефон. О его приезде, оказывается, уже знали.
— Нам сообщили о вас коллеги из Ай-эй-кей, — ответили ему в конторе Эй-ай-си.
— Конкурирующая фирма оказалась более осведомленной?
— Редкий и прискорбный случай, мистер Чип. Оставьте ваш телефон. Я передам его Лиз, как только она появится.
Чип подошел к окну и застыл от неожиданности и изумления. Перед ним раскинулась щемящая душу красота. Лучи солнца заливали золотые купола соборов, играла мозаика храма Василия Блаженного, рдел темно-красный кирпич древних стен, искрились рубиновые звезды на башнях.
От созерцания его отвлек звонок.
— Вирджил? Неужели? Какими судьбами? Это Лиз Уолкотт. Ха! Ты в каком номере? Я сейчас буду!
Она ворвалась, словно вихрь. Кинулась ему на шею.
— В свои тридцать ты вполне энергична, — пошутил Чип, слегка отстраняя ее.
Уолкотт закатила глаза и захлопала ресницами. Растерянная застенчивая девушка.
Чип обнял ее за талию и, слегка толкнув, усадил в кресло. Лиз закинула ногу на ногу и стала раскачивать плохо почищенной туфлей-«лодочкой».
«Действительно не меняется, — подумал Чип. — Модна, эффектна, но неряшлива, как в Нью-Йорке».
Короткая стрижка, чуть припухшие веки, нос картошкой плюс обезоруживающая улыбка, пропорциональные формы и неплохие актерские данные — все это делало Лиз «своим парнем». С ней всегда было просто. Даже тогда, в первый раз, когда перед ее поездкой в СССР по долгу службы Чип обучал журналистку азам разведывательной работы.