— Я в этом не сомневался. Кстати, где наш «новый человек» начнет свою биографию?
— Здесь же, в Сан-Франциско. Туристы на Рыбачьей пристани любят чудаков: музыкантов, художников… И сумасшедших.
— До свидания. Мне действительно пора. — Не протягивая собеседнику руки, «док» вышел из кабинета.
— Мистер Чип! Мистер Чип! — рыжий подросток мчался с пирса навстречу медленно бредущему мужчине. — Мистер Чип, вы что, не слышите?
Когда мальчишка подбежал к мужчине шагов на десять, тот поднял глаза и улыбнулся. Мальчишка попятился.
— Мистер Чип, вы не узнаете? Рыжий Джерри, которому вы спасли десять долларов. Я вам обещал апельсиновый сок при следующей встрече, сейчас я сбегаю в магазин, подождите!.. — Джерри говорил все тише и тише, конец фразы он произнес еле слышным шепотом. — Что с вами, мистер Чип, вы больны?
Мужчина улыбнулся и заговорил:
— Вас зовут Вирджил Чип, юноша? Я рад познакомиться. Меня зовут… Забыл. А, вспомнил.
Он посмотрел на лацкан своего пиджака. Джерри увидел два жетона-значка, приколотых один над другим. На верхнем было написано «Я оставил свое сердце в Сан-Франциско», а на втором — «Награда чертовски хорошему парню».
— Я — чертовски хороший парень. Очень рад видеть вас, мистер Чип.
И шагнул навстречу Джерри.
Рыбаки, ловившие крабов на пирсе, оглянулись, услышав крики, и увидели, как рыжий подросток рванулся прочь с пирса.
Вытаскивая сетку с запутавшимся в ней крабом, рыбак обратился к соседу:
— Хороший парень, этот Джерри. Сколько уже лет сидит здесь рядом с нами и зарабатывает для семьи этой дурацкой ловлей. Жалко, если с ним что-то случилось.
— Да, — ответил сосед, сделав маленький глоток из банки с пивом. — Джерри — умница. Ты знаешь, чего он мне вчера сказал? Хочу, говорит, стать известным журналистом, когда вырасту… Вот незадача, дождь пошел, а у меня нет зонта!
Александр Ситон стоял у телекса Ассошиэйтед пресс в своем кабинете в ЮСИА. С большой скоростью телекс гнал «пустышки».
«Муниципальные власти Измира объявили, что владельцев общественных туалетов в этом городе будут штрафовать в размере от 6 до 60 долларов в случае антисанитарного состояния их заведений. Пресс-служба муниципалитета…»
Ситон посмотрел в окно и не увидел там, как всегда, ничего интересного. Вновь взял телексную ленту. Начали передавать погоду.
«Монреаль — от 2 до 12 градусов тепла, ясно. Москва — от 8 до 10 градусов тепла, облачно. Нассау — от 22 до 28 градусов тепла, облачно. Нью-Дели — от 28 до 32 градусов тепла, ясно… Сан-Франциско — от 15 до 18 градусов тепла, дождь…»
Ситон решил дождаться конца сообщения и сорвать длинный и никому не нужный кусок ленты, уже выползшей из телекса. Наконец сводка кончилась.
Телекс отбил:
«Конец». «16.06 по Гринвичу, 26.X.82».
Ситон оторвал ленту и швырнул ее в мусорную корзину.
Евгений Коршунов
УБИТЬ ШЕЙХА
Глава 1
Мишель еще раз взглянул на часы — «омекс-аутоматик» на моднейшем браслете, надетые специально для торжественного случая. Сегодня Мишель должен был сделать предложение Саусан, здесь на скамейке под старым эвкалиптом, гладкий ствол которого был исчерчен арабскими, английскими и французскими надписями, оставленными студентами многих выпусков Американского университета Бейрута. Эвкалипт каждый год сбрасывал кору, как змея кожу, словно хотел освободиться от этих надписей, шутливых и задорных, любовных и печальных, философских и скабрезных, но студенты знали его натуру, и надписи врезались глубоко в тело дерева, оставаясь на нем навечно.
В компаунде[9] университета, основанного еще в прошлом веке американскими миссионерами, стояла тишина, нарушаемая лишь щебетанием птиц в кронах старых деревьев, птиц, слетевшихся в университетский парк со всего Бейрута, где каждый мальчишка считал своим долгом охотиться на них с малокалиберной винтовкой. Посыпанные гравием широкие аллеи то спускались, то поднимались по склонам пологих холмов, на которых стояли старомодные университетские корпуса, сырые извилистые тропинки убегали в чащу парка, тщательно ухоженные клумбы радовали глаз красками экзотических цветов, аромат которых кружил голову.