И он подхватил американца под локоть, увлекая его к видневшемуся вдалеке старому зданию, облицованному диким камнем. Но Смит высвободил локоть и снисходительно улыбнулся:
— Такие дела, дорогой мой Майкл, обсуждаются не по всякому телефону. Да и мне не хочется, чтобы кто-нибудь здесь вдруг узнал, что я путаюсь с таким типом, как Фади.
Теперь он принимал решения:
— Сейчас мы пройдем ко мне… в посольство. Там у нас есть возможность разыскать этого подонка Фади, где бы он ни был. Я поговорю с ним. Но я его знаю — просто так он вашу невесту не выпустит, он что-нибудь обязательно потребует за это…
— Все, что угодно! Любые деньги… я даже могу отдать ему мои земли, у меня есть земли на юге… Я буду отдавать ему все, что заработаю, когда стану врачом…
Джеремия Смит покачал головою:
— Будем все же надеяться, что таких жертв не потребуется. Постараемся, чтобы дело ограничилось… ну, допустим, какой-нибудь небольшой дружеской услугой с вашей стороны…
Глава 6
Кабинет Джеремии Смита был поразительно безликим. Стандартная, покрытая серым пластиком металлическая канцелярская мебель. Большой двухтумбовый стол, два вертящихся кресла перед столом и один за ним. Между креслами низкий столик из хромированных металлических трубок, покрытый толстым затемненным стеклом. На стене за столом — большой американский флаг, а над флагом — портрет президента США. У противоположной стены серый диван и низкий столик, по обе стороны его — кресла на хромированных металлических ножках, обтянутые серым пластиком. Широкое и высокое окно с затемненным стеклом выходило на набережную, на море. На противоположной стене — большая, рельефно выдавленная из картона и искусно раскрашенная карта Ливана. Рядом — крупномасштабная карта Бейрута.
Лишь черная табличка со скромной белой надписью «Джеремия Смит», стоящая на письменном столе, свидетельствовала о том, кому принадлежит этот ничем не запоминающийся кабинет. Кроме нее, на столе стоял лишь черный, обычный телефон — дисковой, давно устаревшей модели.
Американец ввел Мишеля в кабинет и попросил подождать, пока он на несколько минут отлучится.
Пройдясь несколько раз по кабинету, тишина, пустые стены и серая мебель которого действовали успокаивающе, Мишель уселся в одно из кресел и настроился на долгое ожидание.
Кресло оказалось очень удобным, оно не только вращалось, но и отклонялось от вертикальной оси туда, куда отклонялось тело сидящего в нем человека. Повертевшись в нем и отыскав удобное положение, Мишель неожиданно задремал, измотанный и обессиленный событиями последних двух дней. Это длилось лишь одно мгновение — во всяком случае так ему показалось. Он вскочил в тот момент, когда дверь в кабинет бесшумно отворилась и вошел широко улыбающийся Джеремия Смит.
— Ну вот, — сказал он довольно, направляясь на свое место за письменным столом на фоне американского флага. Первая часть дела сделана! Остальное…
— Что сделано? Что — остальное? — резко подался к нему Мишель.
— Спокойно! Только спокойно! — весело выставил вперед обе ладони американец. — Садитесь… не волнуйтесь… и выслушайте меня. Да садитесь же!
Мишель послушно опустился в кресло.
— Вот так — удовлетворенно кивнул Джеремия Смит. — А теперь слушайте и не перебивайте. Я связался с Фади… — Он вздохнул. — Как мы с вами и думали, в обмен за вашу невесту он что-то от вас хочет…
Мишель сделал жест, демонстрирующий готовность подчиниться.
— Не спешите, — предостерег его американец и откинулся на спинку кресла, которая покорно отогнулась под тяжестью его тела. — Вы, ливанцы, хорошо умеете торговаться. Я не знаю, что Фади хочет потребовать от вас — человек он жадный и понимает, что рано или поздно ему придется уносить отсюда ноги, да так, чтобы при этом где-нибудь в тихой европейской стране у него был бы солидный банковский счет. Но… — Американец многозначительно приподнял свой желтоватый палец с голубым ногтем: — …но мы найдем средство умерить его аппетит. Во всяком случае о том, что он от вас потребует, вы доложите мне.
— Но что мне делать теперь? Где найти Фади?
Джеремия Смит выпрямился, положил ладони на стол и заговорил четким деловым голосом:
— Сейчас вы поедете на своей машине в восточную зону, в штаб фалангистов. Где он — вы знаете, об этом в Бейруте знает каждый мальчишка. Они увешали его портретами своих вождей и флагами. Фади будет ждать вас там. Часовым скажете, что пришел… Мохаммед. Да, да, не удивляйтесь. Зачем кому-то знать, что к мистеру Фади наведывается Мишель Абду? Я же говорил вам, что такое знакомство чести не делает. К тому же… семья Абду всегда держалась подальше от фалангистов, и если друзы узнают, что вы общаетесь с Фади, Саусан никогда не будет вашей. Вы меня поняли?