…«Бестия» действительно оказалась симпатичной и напористой девицей. Под правым глазом у нее красовался огромный синяк.
— Синьор судья, синьоры, — начала она свое выступление, отказавшись от помощи адвоката, — я журналистка и выполняла профессиональный долг, работая по заданию газеты. А этот хам… извините, синьор судья, этот человек ударил меня по голове дубинкой, разбил мою новенькую «лейку» и пытался скрутить мне руки. Чем и как может защитить себя в такой обстановке девушка, я вас спрашиваю, синьоры? Мне пришлось укусить его за палец, и эта скотина, простите, синьор судья, этот мужчина ударил меня кулаком по лицу. Полюбуйтесь — следы членовредительства перед вашими глазами, можете пощупать, если хотите, и шишку на голове. Плюс к этому разбитый объектив аппарата. Я требую компенсации. Во-первых, за «лейку», во-вторых, за профессиональную непригодность для выполнения своей работы в течение недели. У меня болит голова, и, потом, как я могу брать интервью с подбитым глазом…
Ответная речь полицейского звучала не очень убедительно. И судья — приятель Мольтони — весьма ловко закрыл дело, присудив в пользу синьорины Монтаньяни изрядную сумму компенсации…
Марио девушка очень понравилась, и он дождался ее выхода из зала суда.
— Поздравляю вас, синьорина Монтаньяни, с победой.
— Спасибо. А вы, собственно, кто? Журналист?
— Нет.
— Коммунист?
— Нет.
— Кто же вы?
— Я следователь прокуратуры.
— Опять полицейский?! Хотите, чтобы я вас тоже укусила?
— Нет. Я хочу вас пригласить поужинать со мной сегодня вечером.
— А если не соглашусь?
— Я буду искренне огорчен…
— О, следователей не стоит огорчать. Тогда они плохо будут ловить «крыс».
— Кого, кого?
— Террористов. Вы ведь ловите террористов, не правда ли?
— Пытаюсь, синьорина, хотя и не всегда успешно.
— Вы самокритичны… И этим уже не похожи на служителей итальянской Фемиды. Итак…
— Траттория на Виа Лата.
— А-а-а, «Эст, эст, эст…» Привлекательное местечко и, главное, историческое. Я ведь историк, изучала древние и средние века в университете.
— А почему вы занялись журналистикой?
— Не могу преподавать, не тот темперамент. Так вот, пока вы будете провожать меня к такси, расскажу историю, от которой и пошло название траттории «Эст», что значит «Есть»… Так вот, в 1111 году — видите, какая точность, — в свите императора Генриха V, направлявшегося в Рим, ехал некий вельможа, большой поклонник Бахуса. Он послал своего слугу впереди кортежа, приказав ему ставить на винных лавках с хорошим вином слово «ест!». Слуга прилежно выполнял волю своего хозяина на всем пути, а потом вдруг пропал. Вельможа забеспокоился, но в небольшом местечке Монтефиасконе, уже под Римом, увидел на двери винного погребка знакомый почерк. «Эст! Эст! Эст!!!» — было выведено огромными буквами. А в погребке возле пустой бочки сладко храпели хозяин и слуга вельможи… Интересно?
— Очень. Там нам предстоит отведать монтефиасконского вина?
— Не знаю. История не всегда отражает истину…
…Вино и на самом деле оказалось отличным. Хозяин старинной траттории на Виа Лата клятвенно подтвердил, что золотистый перебродивший виноградный сок привозят из Монтефиасконе. И вообще ужин удался на славу: фирменные спагетти «Аль арраббията», то бишь «Бешеные», с острейшим соусом — фамильным секретом самого хозяина, флорентийские бифштексы из нежнейшего мяса со спаржей, земляника в ледяных сливках и кофе с рюмкой старинного орехового ликера…
И вдруг Марио показалось, что он уже много-много лет знаком с Кристиной, что не надо галантно спрашивать, чего желает синьорина, не надо провожать ее до такси и самое главное — расставаться. Видимо, то же самое почувствовала Кристина, когда хозяин принес счет, получил деньги с необычно щедрыми чаевыми и сказал все комплименты по поводу удивительного обаяния синьорины…
— Не хочется домой, не так ли, синьор Марио?
— Да, это так…
— Пойдемте побродим по ночному Риму, а то ведь в суматохе обыденных дел мы забываем, что существуют удивительные уголки родного города. Вы римлянин?
— Нет, я из Милана. Там родился, там и похоронил своих родителей. Здесь жил дядя. У него я и квартировал, пока учился.
— А я истинная трастеверянка. Появилась на свет в Трастевере, за Тибром, в одном из фешенебельных особняков. Но с родителями не живу. Слишком богаты. Разошлись по идейным мотивам. Итак, дайте руку, дорогой синьор, и я открою вам вечные тайны Вечного города. Кстати, послушайте…