– Виру назначь, княже, – негромко попросил говоривший за всех казак.
– Будет вам вира, – помолчав, хмыкнул Шатун. – Вот на ноги встану, тогда и требовать стану. А пока служите, как служили. И главное, дурного в головы не берите. Пока меня нет, вон, Михаил Сергеевич вам командир. Главное, дело свое справно делайте, а с вирой потом разберемся, – закончил он.
Казаки не спеша поднялись и, отвесив ему поясной поклон, осторожно двинулись на выход, уже в дверях надевая папахи.
– Вот ни за что бы не поверил, если б собственными глазами этого не увидел, – проворчал Рязанов, провожая посетителей удивленным взглядом. – И как только ты умудрился всю эту вольницу так приручить? Им же сам черт не брат.
– Первый среди равных. Помнишь такое высказывание? – иронично поинтересовался Руслан. – Помнишь, что казаки уважают в первую голову?
– Воинские умения, – понимающе кивнул граф. – Да уж. В этом деле тебе есть, что им показать. Ладно, брат. Пойду я. Хоть и тихо в округе, а дел бумажных все одно невпроворот.
– Миша, ты главного так и не сказал, – напомнил Руслан. – Кто все-таки в меня стрелял?
– Помнишь недорослей в Краснодаре? – вздохнув, осторожно спросил граф.
– Из-за которых Наташа погибла? Конечно, – резко помрачнев, кивнул Шатун.
– Родственник их из Варшавы приехал. В той перестрелке сразу три их рода пресеклись. Вот он и решил отомстить. Теперь и этот род пресечется, – хищно усмехнувшись, закончил Рязанов.
– Так он же вроде жив, – не понял Руслан.
– Ненадолго. Я это дело с самого начала так повел, что каторгой он не отделается. Всю семейку под корень изведу, – зловеще пообещал майор.
– Думаешь, получится? – с сомнением поинтересовался Руслан.
– Забыл, что время военное? – фыркнул Рязанов. – А покушение на офицера контрразведки и в мирное время особый случай. Тут не обычный суд, тут трибунал военного времени судить будет. Мне только документы правильно подготовить надо. А за этим дело не станет. Все, Руслан. Прости великодушно, но мне и вправду пора.
– Ступай с богом, – кивнул Шатун.
Рязанов аккуратно прикрыл за собой дверь, а Руслан, вздохнув, нашел взглядом тихо стоявшего у кровати денщика и, указав ему пальцем на стул, потребовал:
– Рассказывай, что в городе и кто про что говорит.
– Это тебе, княже, лучше Васятку расспросить, – буркнул Мишка, почесав в затылке. – Он все по базару носится.
– Зачем? – не понял Шатун.
– Так его к тебе не пускают, вот он и мечется. Решил сам узнать, кто еще против тебя умышлять решил, – едва заметно усмехнулся денщик.
– А сейчас он где? – чуть подумав, поинтересовался Руслан.
– На кухне был.
– Кликни. А заодно и чаю принеси, – попросил Руслан.
Минуты через три в коридоре раздалась барабанная дробь бегущих ног, и в комнату вихрем ворвался Васятка. На секунду замерев у порога, он разглядел, что его покровитель пришел в себя, и, подлетев к кровати, ткнулся лицом в ладонь парня.
– Княже, живой, – всхлипнул мальчишка, сжимая пальцами Русланову руку.
– Не дождешься, – хмыкнул Шатун в ответ, пальцами поглаживая мальчишку по щеке. – Угомонись, Василек. И не такое бывало. Лучше расскажи, что вызнать успел, пока я тут дохлую ворону изображал.
– Напуганы люди, – выпрямляясь и быстро стирая ладонью слезы, бодро начал докладывать мальчишка. – Даже горцы в аулах испугались. Я на базаре слыхал, что они теперь и в город ехать не станут, потому как все решат, что это кто-то из них стрелял. А им в тебя стрелять глупо. Ты им живой нужен, потому как полиции веры нет. А еще воры сказать велели, что ни с кем кроме тебя да графа дело иметь не станут…
– Не части, – осадил его Руслан. – Подтащи вон стул поближе, садись, и не спеша, по порядку обо всем докладывай. Думаю, ты не только базар обежать успел.
– Везде был, – гордо усмехнулся Васятка, подтягивая стул к кровати.
Спустя неделю Руслан уже не спеша ковылял по дому, то и дело шипя сквозь зубы от накатывавшей в спине боли, когда делал неловкое движение правой рукой или пытался нагнуться. Что ни говори, но ему действительно повезло. Свинцовая пуля из гладкоствольного пистолета ударила в пряжку ремня сумки, после чего, расплющившись, продолжила свой разрушительный путь. Помогла и толстая кожа самого ремня, но от переломов и сильных ушибов спасти уже не могла.
В итоге, вместо одной большой дырки, Шатун получил разрыв тканей на обширном участке спины и множественные переломы ребер. К тому еще и сильный ушиб легкого. В общем, вроде и живой, а лечиться придется долго и нудно. Так что, едва слышно ругаясь сквозь зубы, парень бродил по дому неприкаянным привидением, мечтая побыстрее прийти в себя. Деятельная натура Шатуна не давала ему спокойно сидеть на месте. В итоге он каждый вечер буквально допрашивал Рязанова обо всех текущих делах, а Васятка стал его глазами и ушами на базаре.