Вскоре в паре с ним начал снабжать Руслана информацией и беспризорник Петька, подвизавшийся на ниве нищенства у церкви. По приказу Руслана мальчишку каждый вечер кормили на кухне и иногда оставляли ночевать в сенях. Идти в дом мальчишка отказывался сам, пытаясь сохранить облик нищего побирушки, хотя Шатун уже несколько раз предлагал ему службу. Ловкий, сообразительный сорванец, знавший город лучше, чем собственный карман, мог быть очень полезен его службе. Но Петька почему-то упрямо отказывался.
Настаивать и давить Руслан не стал. Подобными делами можно заниматься только по собственному желанию, тогда и отдача от такой работы будет полной. К огромной радости друзей, из Краснодара начали поступать материалы для строительства усадеб в пожалованных имениях. По решению Шатуна все привезенное складировали на подворье возле мастерской, под охраной все тех же пожилых казаков.
Но самой большой неожиданностью для парня стал визит казачьего атамана. Степенно войдя в кабинет, где Шатун пытался левой рукой нарисовать на листе бумаги свою очередную задумку, полковник неспешно перекрестился на образа и, улыбнувшись, кивнул:
– Поздорову ли, княжич?
– Слава богу, атаман. Благодарствую, – ответил Шатун, поднимаясь из-за стола. – Присаживайся, гостем будь. Чаю, или покрепче чего?
– Я уж просил хозяйку твою самовар спроворить. Не обессудь, что тебя не спросил, – усмехнулся казак, расправляя усы.
– Господь с тобой, атаман. Присаживайся, – отмахнувшись, предложил парень.
– Погоди, княжич, – осадил его казак. – Тут это. В общем, круг казачий порешил, что виноваты мы перед тобой. А потому прими, не побрезгуй, – чуть смутившись, сказал атаман и, обернувшись к приоткрытой двери, скомандовал: – Заносите!
Три молодых казака внесли в кабинет укрытые холстиной свертки и, остановившись посреди комнаты, принялись разматывать материю. Спустя пару минут взору Руслана предстал полный комплект казачьей одежды и оружия. Черкеска, бурка, штаны, рубаха, папаха, наборный серебряный пояс, кинжал и шашка. И все это великолепие, кроме оружия и сапог, было белого цвета.
– Ох, чтоб тебя! – ахнул Шатун, разглядывая подарок.
Все было высшего качества, тщательной выделки, и с первого взгляда становилось ясно, что наряд этот стоит огромных денег.
– Дорогой подарок, – удивленно выдохнул Шатун, покачав головой. – Но зачем?
– Как это зачем? – растерялся атаман. – Ты ранен был, когда казаки тебя охранять должны были. Выходит, все мы виноваты.
– Как же вы меня достали с этой виной, – скривившись, проворчал Руслан. – Нет тут ничьей вины. А если и есть чья, то только моя, собственная. Не подумал, что настоящий враг может и средь бела дня каверзу устроить. Успокоился. А в нашем деле успокаиваться никак нельзя. Так что забудь об этом, атаман. Нет у меня сердца к твоим воям.
– Они сказали, что ты обещал им виру назначить, – помолчав, осторожно напомнил казак.
– Обещал. И назначу, – ехидно хмыкнул Шатун. – Вот, к слову. У тебя по станицам много круглых сирот живет?
– Ну, найдется с десяток, – подумав, вздохнул атаман.
– Вот и отбери мне четверых мальчишек, лет двенадцати. Да моим сторожам передай.
– Зачем? – окончательно растерялся казак.
– А это и будет вирой, – лукаво отозвался парень. – Они тех мальчишек учить станут. Всему, что сами умеют. И грамоте, и счету, и науке воинской.
– А после? Как выучат?
– А после те казачки моим отрядом станут. Учителей своих место займут.
– Наперед думаешь, – понимающе кивнул атаман. – Только тяжко это казакам будет. Им же придется на свой кошт мальцов брать, а у них и своих семеро по лавкам.
– А вот этого я не говорил, – усмехнулся Руслан в ответ. – Я под свою службу хочу людей готовить, и потому за деньгами дело не встанет. Мне главное, чтобы казаки их учили от души.
– Это что ж выходит? – задумался атаман. – Ты сирот обучаешь, а после к себе на службу берешь. И при таком раскладе тебе ко мне и ходить не придется. Свои вои будут. Хоть не реестровые, а все одно казаки. Так выходит?
– На первый взгляд, да. А вот ежели подумать, то они все одно казаками останутся. Ведь учить их казаки станут, да и прежней жизни они не забудут. Сам знаешь, я ваших правил не чураюсь и уклада не рушу. По мне, так правильно все у вас устроено.