Гильманов сделал недовольное лицо. Ему явно не хотелось в этот час ехать на предприятие и копаться в этих ящиках.
Мы прошли на территорию завода, вошли в цех. В присутствии двух понятых вскрыли рабочие ящики Хасанова и Мотигуллнина и стали осматривать.
Гильманов был прав, там действительно, кроме спецовок и инструмента, ничего не было. Я взял грязную спецовку Хасанова, стал выворачивать карманы. Карманы были пусты. Осмотрев брюки, я приступил к куртке. Сунув руку в один из ее карманов, я обнаружил там небольшую бумажку, осторожно достал ее. На помятом сером клочке были цифры 0063456, написанные синими чернилами. Что означали эти цифры — непонятно.
Я протянул клочок следователю и попросил его включить в акт изъятия.
— Виктор Николаевич! Для чего это? Засоряем дело всякой всячиной, — воскликнул следователь.
— Это то, что мы обнаружили в карманах. Все должно официально фигурировать в протоколе. А вдруг это ключ к раскрытию преступления?
Не обнаружив более ничего существенного, мы поехали обратно в отдел.
Там мне навстречу выскочил дежурный и сообщил, что меня несколько раз спрашивал Балаганин.
Я вошел в свой кабинет и стал звонить Стасу. Через минуту он ответил.
— Стас, ты что меня разыскивал? Я уже не успею подъехать в Челны, проведи совещание сам.
— Шеф, — начал ныть Стас, — давай возвращайся быстрее. Тут у нас такие дела! Дубограев поплыл, начал давать показания. Говорит уже о сорока двух кражах.
— Стас, не верьте Дубограеву. У меня в кабинете на стене есть схема. Проверяйте по ней каждый «КамАЗ». Он может оговаривать себя, чтобы потом заявить, что вынужден был брать на себя все названные милицией «КамАЗы», даже те, которые никогда не были в угонах. Кстати, что у нас с бригадой Боцмана? Сколько за ними?
— За ними на сегодняшний день одиннадцать краж. Шеф, давай возвращайся быстрее.
— Все, Стас, пока! Не ной! — закончил я и положил трубку.
Я сидел за столом и думал. Передо мной лежал этот маленький кусочек бумаги с переписанными цифрами.
«Что это значит? Зачем эти записи слесарю?»
Я вновь и вновь брал этот листочек, пытаясь отгадать магический смысл цифр.
Мои размышления прервал Гильманов:
— Виктор Николаевич! Вы обратно в Челны или заночуете у нас?
— Наверное, заночую. Найди мне комнатку в общежитии. Сможешь?
Гильманов стал настойчиво приглашать меня к себе.
— Извини, Ринат! Мне лучше будет, если я переночую в общежитии. Не хочу обременять своим присутствием твою семью. Если не возражаешь, я еще немного поработаю.
Сделав вид, что обиделся, Гильманов вышел из кабинета.
Минут через десять, закрыв на ключ дверь, я тоже направился на выход.
— Виктор Николаевич, — обратился дежурный по РОВД, — машина у подъезда, сейчас я дам команду, и водитель отвезет вас.
— Отдыхайте, я сам дойду. Погода сегодня хорошая, — ответил я и вышел на улицу.
Взглянув на часы, которые показывали одиннадцатый час ночи, я побрел по пустующим улицам города. Погода действительно была теплой, и я потихоньку, нога за ногу, направился к общежитию.
Я шел по дороге и рассматривал небо. Оно было полным звезд, таким, каким оно бывает в августе-сентябре. Я всякий раз пытался загадать желание при виде падающей звезды, но всякий раз не успевал. Падающих звезд было очень много, они сверкали столь часто, что этот звездопад можно было сравнить с настоящим дождем.
Мое внимание привлек нарастающий шум товарного поезда.
«Вот практически и дошел», — подумал я, увидев впереди темный силуэт здания.
Общежитие, в котором я решил переночевать, находилось метрах в ста от железной дороги, которая проходила чуть ли не по центру города.
Я прошел еще метров пятьдесят и увидел товарный поезд, который, набирая скорость, направлялся из города. Я, как в детстве, приступил к подсчету вагонов. Стоял и считал платформы, цистерны и товарные вагоны, проносящиеся мимо, до тех пор пока мое внимание не привлекли цифры на этих цистернах.
Эти номера были такие же семизначные, как и на бумажке из кармана Хасанова!
Не знаю почему, но мое сердце, словно почувствовав что-то, заколотилось. Чуть ли не бегом я бросился к общежитию. Взяв у дежурного ключ от комнаты, схватил телефон, стоявший на подоконнике. И несмотря на поздний час, стал лихорадочно набирать дежурного по РОВД. Дождавшись ответа, я попросил соединить меня с дежурным по химзаводу. Прошло около минуты, прежде чем я услышал заспанный голос. Я представился и попросил проверить по учетным документам, где находится железнодорожная цистерна за номером 0063456.
От нахлынувшего волнения у меня разболелась голова, и я, не выпуская трубки, достал из кармана таблетки, положил одну в рот и запил водой.
Наконец, на том конце провода услышал дежурного по заводу:
— Алло, вы меня слышите? — медленно спросил он и, получив утвердительный ответ, продолжил: — Да, железнодорожная цистерна за номером 0063456 находится на территории завода.
— Посмотрите, когда ее подали на завод и дату возврата потребителю, — чуть не плача от радости попросил я.
— Ее загнали пять дней назад, возврат через два дня, а точнее, через день.
— Большое спасибо! — поблагодарил я и бросил трубку.
Еще минут тридцать назад я мечтал упасть на койку и закрыть глаза, а сейчас готов был мчаться на этот завод, чтобы лично убедиться в наличии этой самой цистерны!
Но я разделся и лег.
Сон не шел. Я крутился на кровати, пытаясь заснуть, но у меня не получалось. Сердце продолжало стучать, мысли не успокаивались. Измучившись, я встал, налил воды в чайник и поставил его на электрическую плитку.
«Как все удачно складывается! — думал я. — И в Челнах, и здесь, в Менделеевске. Балаганин сообщил о раскрытии целой серии краж «КамАЗов», по-моему, он назвал цифру, превышающую сорок. Это ведь здорово! Ради этого можно и помучиться в этих командировках».
Неожиданно я вспомнил свои стычки с Гариповым и Харламовым.
«Вот теперь я уже могу так говорить им всем, ведь это моя бригада раскрыла преступления!»
Мои размышления прервал закипевший чайник. Я отключил его и налил кипяток в металлическую кружку. Достал из портфеля безопасную бритву, направился в туалет. Брился минут пятнадцать. Бритва была не новая, и эта процедура была настолько болезненной, что я дважды порезался. Освежившись одеколоном, я вышел из туалета и, достав из тумбочки утюг, приступил к глажке брюк.
«Как медленно тянется время! Словно на уроках в школе!»
Воспоминания о школе, а особенно по прошествии столь длительного времени с ее окончания, всегда вызывали во мне положительные эмоции. Вот и сейчас воспоминания о школьных днях и одноклассниках заставили меня ностальгически улыбнуться.
Я опять лег и стал с удовольствием вспоминать эти прекрасные годы. «Какие мы были все счастливые, веселые! Только сейчас понимаешь, как мы были счастливы тогда!» После школы прошло около двадцати лет, и жизнь нас всех разбросала по разным сторонам. Кто-то стал ученым, кто вором, а кто-то и милиционером.
С приятными мыслями я успокоился и задремал. Разбудил меня торопливый стук в дверь. Это вахтер, которую я попросил разбудить меня часов в шесть.
— Виктор Николаевич! Время половина седьмого. Вы просили разбудить, — донеслось из-за двери.
— Спасибо, тетя Вера, я уже проснулся, — бодро ответил я и стал приводить себя в порядок.
Выпив стакан крепкого сладкого чая, я вышел на улицу и направился в милицию.
Город постепенно просыпался, и люди, кто в одиночку, кто группами, направлялись на работу.
«Да, не май месяц, — поеживался я от утренней прохлады. — Вот завернут холода, а у меня ни плаща, ни куртки с собой». За нерадостными размышлениями я не заметил, как подошел к отделу. Там кучками стояли работники милиции, обсуждая предстоящее прочесывание завода.
— Виктор Николаевич! — услышал я Гильманова. — Сотрудники в сборе, какая будет команда?