— Товарищ министр! В течение последних шести месяцев со стоянок и территории завода преступниками было похищено более пятидесяти автомашин марки «КамАЗ». А если точнее, было пятьдесят три кражи. Силами уголовного розыска УВД Набережных Челнов и районных отделов милиции за этот период было раскрыто только пять краж. В целях оказания практической помощи, руководствуясь указанием начальника управления уголовного розыска, в Челны была направлена оперативно-следственная группа под моим руководством. В течение тридцати шести суток, проведенных нами в Челнах, нам удалось вычислить две преступные группы, которые длительное время занимались кражами «КамАЗов». Одна из групп, а именно группа Дубограевых, состоящая из двух братьев, совершила более тридцати пяти краж. По нашим данным, все эти машины сейчас находятся в Казахстане, а если точнее — в городе Аркалык. Вторую преступную группу возглавлял некто Миронов Павел Александрович по кличке Боцман. За ними двенадцать «КамАЗов». По этой группе пока не совсем ясно, кому продавал Боцман машины. Нам удалось задержать лишь исполнителей, которые перегоняли машины из города и передавали покупателям. Сам Боцман пока не задержан, находится в бегах. Мы его разыскиваем. В случае успеха, я уверен, мы будем знать и о покупателях.
Я закончил доклад и с разрешения министра сел в кресло.
Министр, склонившись над ватманом, рассматривал нанесенные мной квадраты.
— Ну что, Абрамов, — заговорил он, — хорошо ты поработал. А почему не докладываешь, что раскрыл убийство и кражу платины в Менделеевске? Мне вот вчера позвонил министр химической промышленности Союза и выразил благодарность за раскрытие этих преступлений. Вроде бы пустяк, а приятно.
Я сидел в кресле, радовался, но что сказать — не знал.
— Извините, товарищ министр. Я думал, вас интересует тема «КамАЗов», — как сумел поддержал я диалог.
Он оборвал меня на полуслове.
— Я интересуюсь всеми проблемами. Эти преступления относятся чуть ли не к государственным! А ты «думал»! Думать надо в следующий раз. Юрий Васильевич! Подготовьте приказ о поощрении всех участников оперативно-следственной группы. А в отношении вас, Абрамов, у Министерства внутренних дел Союза, свои виды.
Мое лицо вытянулось от удивления. Увидев метаморфозу, министр усмехнулся и продолжил:
— Я только что разговаривал с Москвой. МВД предлагает создать оперативно-следственную группу, а тебя, Абрамов, назначить заместителем начальника. Начальником будет полковник Лазарев Василий Владимирович, брат заместителя министра. Москва считает, что это дело крайне перспективное, и в случае успеха Лазарев может получить генерала и спокойно уйти в отставку. Ну а я тебе обещаю, что если не подведешь, то орден получишь за эту работу точно. Понял меня?
— Так точно, товарищ министр! — отрапортовал я.
— О дате выезда пока не знаю, но, думаю, в течение недели Москва определится, — заканчивая разговор, сообщил министр.
Мы встали с кресел и направились к выходу.
— Абрамов, — остановил он, — я тебе посоветую, помирись с Шакировым, одно же дело делаете. А то нехорошо все это получается.
— Я попробую, — выбора ответов мне не предлагалось.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Через две недели по приказу МВД я вылетел в Казахстан. Добравшись до города Кустаная, я впервые в своей жизни увидел бесконечные степи, покрытые снегом. Устроившись в гостинице, я переночевал и с раннего утра был уже в местном аэропорту. Заказал себе в буфете чашку кофе и пару бутербродов с колбасой, устроился за столиком и маленькими глотками смаковал кофе. Он был горячим и очень вкусным.
Минут через десять объявили мой рейс, и я направился к месту регистрации. Около миловидной женщины, одетой в синюю форму аэрофлота, стоял работник милиции. Я протянул ей билет, на котором она быстро поставила небольшую печать.
— Простите, — обратился я к ней, — у меня с собой оружие, как мне быть — сдать пилотам или это не обязательно?
Мои слова насторожили милиционера, и он, прямо-таки отскочив от меня, стал расстегивать свою кобуру.
— Не напрягайся, сержант, — я попытался успокоить стража порядка и достал из кармана пальто служебное удостоверение.
Сержант долго изучал мой документ, а затем по рации вызвал своего начальника.
— Верните удостоверение, — попросил я его. — Вы же ознакомились с ним.
Сержант не захотел услышать моей просьбы и усиленно вертел головой, пытаясь отыскать в толпе своего шефа.
— В чем дело? — настаивал я. — Вы вернете удостоверение?
В этот момент к нам подошел капитан милиции:
— Что случилось?
Сержант отвел его в сторону и стал объяснять, периодически кивая на меня.
Капитан, взяв у него мое удостоверение, подошел ко мне.
— У вас есть еще какие-либо документы, подтверждающие цель вашего приезда к нам в республику?
Я достал командировочное удостоверение, приказ министра внутренних дел СССР и все это протянул капитану.
Тот внимательно ознакомился и вернул мне:
— Извините, можете проходить на посадку. С оружием определитесь сами.
Я, взяв вещи, направился в зал, где у выхода на летное поле уже скопилось человек десять.
Всех пассажиров нашего рейса вывели из аэропорта и посадили в холодный автобус. Спустя минуту автобус тронулся и через триста метров остановился у небольшого самолета, напоминающего легенду Великой Отечественной войны У-2.
— А он сможет лететь? — услышал я вопрос рядом стоящей женщины.
— Не беспокойтесь. На нем не так опасно, как на больших самолетах, — ответил ей мужчина в надвинутой на глаза шапке.
Мне еще ни разу не приходилось летать на подобных конструкциях, и я с огромным любопытством разглядывал этот аппарат.
Наконец, мы один за другим поднялись в самолет и стали рассаживаться по местам. В салоне было ужасно холодно, иллюминаторы и стены покрылись слоем льда. Рядом со мной села женщина лет сорока пяти и привычным движением руки нашла бумажный пакет, размещенный в кармане кресла.
Мотор взревел, и самолет стал набирать взлетную скорость. Он быстро оторвался от земли и поднялся в воздух.
Чтобы разглядеть расстилающуюся под нами красоту, я достал из кармана пальто перочинный нож и начал им соскабливать лед со стекла иллюминатора. Очистив и затаив дыхание, прильнул к иллюминатору, стараясь рассмотреть местность, над которой мы летели.
А под нами, словно белая скатерть, лежала бесконечная ровная степь, и на ней не было ни одного кустика. Романтика полета закончилась минут через пятнадцать — наш «лайнер» стало кидать из стороны в сторону, как в море утлое суденышко. Мотор ревел так, что казалось, что он вот-вот сорвется с креплений и улетит вдаль самостоятельно. Моя соседка поднесла пакет ко рту, и я услышал соответствующие обстановке звуки.
«Наверное, плотно позавтракала», — подумал я.
— Извините, — умудрилась сказать женщина. — Представляете, приходится летать чуть ли не каждую неделю, но никак не могу привыкнуть к этому самолету. Воздушные ямы выворачивают наизнанку.
Мы летели около трех часов. Из кабины вышел пилот и объявил, что через двадцать минут будем садиться в столице Тургайского края городе Аркалыке. Я вспомнил о Сталине. Он отбывал здесь одну из своих ссылок. «Интересно, что из себя представляет сейчас этот город?»
Самолет, в очередной раз взревев двигателем, стал медленно снижаться. А минут через пять коснулся бетонной полосы и, подпрыгивая, как шаловливый козел, побежал по ней. Наконец, все затихло, мы остановились, взяли вещи и стали один за другим выходить из самолета.
Маленький ПАЗик довез нас всех до здания аэропорта.
Из автобуса я сразу увидел группу работников милиции, стоящих около касс, и направился к ним.
— Вы кого-то встречаете? — спросил я у одного из них.
Тот кивком дал понять, что да, и, переложив из руки в руку книгу, представился:
— Мы из оперативно-следственной бригады МВД СССР. Встречаем заместителя группы Абрамова. Это вы?
— Угадали. Это я, — улыбнулся я, и мы все вместе направились на выход.
Через час я уже был в гостинице и, быстро разложив по полкам личные вещи, как драгоценность достал схему. Развернув ее и убедившись, что она в полной сохранности, опять свернул и аккуратно отложил на время. В принципе я был готов к работе и, выждав минут пять, связался с городским отделом милиции.
А еще через десять минут дежурный по отделу доложил мне о прибытии машины.