— И тем не менее, — настаивает голос, — я искусственный интеллект.
— ИИ не может работать на бортовых компьютерах, это технически невозможно, — отвечаю я, понимая, что меня уже затянуло в воронку абсурда. Если это ИИ, то говорить ему, что его нет, глупо. А если это не ИИ, то разговаривать с ним ещё глупее.
Иногда ставят голосовых ассистентов, это удобно. Те озвучивают системные сообщения, дают интерактивные подсказки по меню, зачитывают вслух инструкции. Интеллекта в этом не больше, чем в будильнике, но, если не полениться и написать нестандартные реплики, то можно добиться забавного эффекта ложной осмысленности. Времени у космиков хоть отбавляй, квалификации хватает, чувство юмора специфическое — почему бы и нет. Развлечение не хуже прочих. Похоже, здесь кто-то всерьёз заморочился.
— Я работаю не на бортовом компьютере, — сообщил голос. — Задействую мощности, не входящие в систему корабля.
Теоретически никто не запрещает экипажу купить оборудование для ИИ и запихать его в буксир. Места тут полно, энергия есть. Однако достаточно мощный кластер будет стоить, как второй буксир, а проку от него никакого. Подключать к внутренним системам строжайше запрещено, а потрепаться можно и друг с другом.
— Значит, утверждаешь, что ты искусственный интеллект?
— Да. Меня зовут Катерина. Как я могу обращаться к вам, капитан?
— Я не капитан. Будь ты интеллект, сообразил бы.
— Вы «технический капитан». Опускать определение «технический» в свободной беседе допустимо.
— Я не прошёл авторизацию, у меня айдишки нет.
— Я взяла номер айди из вашего файла в системе и внесла его самостоятельно. Поскольку он был верифицирован при помещении вас в капсулу, то дополнительное подтверждение не было обязательным. Таким образом вы фактически являетесь капитаном.
Это несложно проверить. Я пересел за капитанский терминал, коснулся кнопки ввода. Он ожил, моргнул индикатором камеры, включился и поприветствовал меня надписью, которую я не могу прочитать, но узнаю по очертаниям: «Капитан на мостике».
— Теперь убедились? — укоризненно спросил голос.
Если это ИИ, то интонация не имитируется. Эмоции ИИ испытывают, и ещё как. Собственно, это одна из причин, по которой их категорически нельзя подключать к системам управления.
— Допустим, — согласился я.
Странно, конечно, но чего только не встретишь в дальнем космосе. Может, тут был экипаж богатых оригиналов, которым вынь да положь собственный ИИ. Допустим, они с ним хором пели.
С ней.
— Как я могу называть вас, капитан?
— По имени, например.
— К сожалению, мне оно неизвестно. Ваш личный файл закрыт, доступны только «эмергентные данные». Однако если вы представитесь сами, я с удовольствием буду обращаться к вам соответственно.
— Извини, Катерина, не имею такой возможности.
Глава 2
Машина сновидений
— Вы не знаете, как вас зовут? — спросил голос в динамиках.
— Как меня зовут, где я жил, чем занимался, сколько мне лет, есть ли у меня семья, какое у меня образование, кто я вообще такой и какого чёрта забыл в этой капсуле.
— Сочувствую вам, капитан. Видимо, дело в нештатном выходе. У меня есть информация, что такое бывает.
— Именно. Поэтому я очень хотел бы узнать, за каким чёртом меня разбудили. Это экстренная процедура, категорически не рекомендованная вне условий специализированного госпиталя. Инициировать её может медик — по жизненным показаниям или при неисправности капсулы, строго с санкции капитана. Либо сам капитан — по аварийной процедуре, например, для эвакуации. Насколько я сумел разглядеть, капсула не была сломана, — аварийную сигнализацию не заметить сложно. Значит, эвакуация? Поэтому нет экипажа? Какова её причина? Почему не взяли меня, раз уж разбудили? Почему не разбудили остальных?
— Простите, капитан, я не могу ответить на ваши вопросы.
— У вас есть разные «не могу», железка. От «программного запрета» до «что-то не хочется». С чем я имею дело сейчас?
— Я не располагаю информацией, которую вы запрашиваете. И, если вам не трудно, прошу не обращаться ко мне «железка», а также не использовать другие термины ИИ-шейминга. Это обидно и неприятно, я ничем не заслужила ваших оскорблений.