Подходит официантка, чтобы принять у нас заказ.
— Еще раз всем по «Кровавой Мэри», — распоряжается Лиллиан.
Ситуация настолько невероятна, что у меня дух захватывает. Или, возможно, виной тому табачный дым от нелегального курения в помещении.
Я опять замечаю в толпе Джеймса. На сей раз он беседует с высокой девушкой с пышными ярко-рыжими волосами до плеч, которая с точки зрения анатомии похожа на вешалку. Мне не нравится, с какой непринужденностью она то и дело дотрагивается до него во время разговора.
Официантка возвращается, неся поднос, уставленный высокими бокалами с красным напитком.
— Знаешь ли ты, Кейт, какой ингредиент обязательно присутствует в «Кровавой Мэри» ресторана «Карнивор»? — спрашивает Лиллиан и торжественно объявляет: — Свежая кровь.
Официантка расставляет бокалы перед каждым из нас.
— Кровь. Ха-ха… — Она шутит? Ну не может же это быть правдой.
Мои сослуживцы расправляются со своими коктейлями, как закоренелые алкоголики. Семь пар подведенных, накрашенных глаз устремлены на меня. Мой нетронутый бокал и я — в центре внимания, причем объект вожделения — именно напиток.
— Попробуй это, Кейт, — предлагает Лиллиан. — Думаю, тебе это очень, очень понравится.
Я хватаю свою «Кровавую Мэри» и пью. Горло обжигает.
— Я совсем не чувствую вкуса крови, — заявляю я.
Всех остальных это забавляет. Выпив коктейль, я начинаю чувствовать себя настолько уверенной в себе, даже безрассудной, что отваживаюсь вступить в разговор.
— Здесь все говорят о «модном убийце», — объявляю я всем сидящим за столом. — Предполагаю, что он один из тех, кто был в «Барнис».
За столом воцаряется мертвая тишина. Я сожалею, что открыла рот, но тут Трей ломает лед молчания:
— Я слышал, что та девушка была найдена в задней части «Джо-паба» и что она была вся в крови и дерьме. — Он кивает с довольным видом.
Шейн говорит тихо, но, несмотря на это, заставляет прислушаться к себе:
— Все это связано с пропагандой насилия на фото в модных журналах. Кажется, таким образом нам дают понять, что в этом необузданном смертельном веселье есть особый шик. И такая реклама нам ни к чему. — Его тон резок, даже очень.
— Не кажется ли вам, что вы обвиняете жертву? — спрашивает одна из близняшек (я уже забыла, кто из них кто). — Ведь убивают людей именно из мира моды.
— Все рекламы хороши, выбирай на вкус, — шутит Кристен Дрейн.
— Эти убийства бросают тень на всех нас, — говорит Шейн, глядя на Лиллиан. — Мне пришлось немало потрудиться, чтобы стать тем, кем я стал. И я не хочу, чтобы все рухнуло из-за чьего-то идиотизма.
Лиллиан внимательно рассматривает своих собеседников, кажется, не обращая на Шейна никакого внимания.
— Убийства происходят в Нью-Йорке ежедневно, — вяло говорит она. — Нет никаких «модных убийц». Есть просто убийцы. Нам не о чем беспокоиться.
Ноа быстро подхватывает точку зрения Лиллиан:
— Мода может быть несколько эгоистичной. Возможно, это даже не о нас.
Лиллиан вздыхает — ей ужасно скучно.
— Кейт, пойди и скажи нашему фотографу, чтобы он подошел к нам и сделал несколько снимков.
— Кого ты имеешь в виду? — прикидываюсь я, хотя прекрасно понимаю, о ком это она.
— Джеймса, конечно, — отвечает Лиллиан. — Интересный молодой человек. Каштановые волосы. В чем-то фиолетовом, на пуговицах.
Лиллиан считает Джеймса интересным? Она запомнила, во что он одет?
Я без труда нахожу его. Он нацелил объектив своей фотокамеры размером с Манхэттен на каких-то девушек, изображающих роботов. Его щеки и подбородок покрыты темной щетиной. Легкая хлопчатобумажная фиолетовая рубашка обтягивает в меру широкие плечи, она мятая и к тому же не заправлена. Он выглядит очень сексуально.
— Привет, — говорю я. — Лиллиан хочет, чтобы ты сфотографировал нас.
— Кейт! — обрадовался он. — Как ты сюда попала? Вот это платье!
— От Марни, но не мое. Я здесь в роли манекенщицы.
— Это необходимо увековечить для потомков. — Он отходит от меня на несколько шагов и фотографирует, Держа камеру прямо перед грудью, не поднимая ее. — Еще разок. — Из кармана Джеймс извлекает цифровой Фотоаппарат и быстро делает еще несколько снимков в разных ракурсах, ни разу не взглянув в видоискатель. — Цифра-это здорово!
Зачем ему мое фото?
— Можно посмотреть? — спрашиваю я.
— Нет.
— Почему?
— Девушки хотят выглядеть исключительно красивыми на фото. Но я стараюсь не делать гламурных снимков.