— Бесподобно! — Аннабел выскакивает из машины и бежит к дому, прокладывая тропинку сквозь высокую траву.
Я медленно иду следом, со знанием дела щелкая цифровой фотокамерой. Жара и высокая жесткая трава — настоящий кошмар. Мои голые ноги немедленно начинают гореть, зудеть и чесаться. Это когда-то красивое место сейчас кажется жутким и определенно вызывает страх, если не сказать больше. Но я должна рассматривать его как фон для съемок девушек в роскошных нарядах. Это придаст особый шик гламурным снимкам. А Джада Дилан-Холл славится своей любовью к флористике. Интересно, что бы сказал по этому поводу Шейн…
Ближе к дому земля становится бугристой. Я спотыкаюсь на неровностях, думая о курганах и могильных холмиках.
— Аннабел? — Мой голос звучит испуганно.
Она зашла за дом. Я бросаюсь за ней через заросли травы, царапая свою и без того исколотую кожу.
Она стоит на краю чернеющей в земле дыры, заглядывая вниз.
— Аннабел! — громко кричу я.
Она поднимает на меня глаза и лучезарно улыбается.
— Это похоже на подвал, — говорит она. — Разве это не великолепно? Сфотографируй меня.
— Может, тебе лучше отойти немного от края? — нервно спрашиваю я. — Мне не хочется лезть туда за тобой.
— Кейт! — вскрикивает она. — У тебя кровь!
— Что? — Я смотрю на свои разодранные в кровь ноги.
— О, черт! Знаешь, в жару царапины кровоточат гораздо сильнее.
Аннабел смотрит на меня каким-то странным, остановившимся взглядом. На ее лице выражение нерешительности, будто она колеблется. Потом она, словно очнувшись, говорит:
— Дай мне камеру. Надо спешить, подходящее для съемок светлое время будет упущено.
* * *
Сжатые сроки, в которые я должна была подготовить свою первую колонку «Чистой одежды», были прекрасным оправданием, позволяющим мне покинуть компанию после обеда. Дэн его готовил, мы с ним с удовольствием поели, а Аннабел лишь повозила пищу по тарелке, но так и не съела ни кусочка. И хотя она была чрезвычайно мила и даже поведала мне по секрету бросающую в дрожь историю жизни девочки из богатой семьи, какая-то недосказанность заставляла меня сильно нервничать.
Дэн, с выражением легкого упрека на лице по поводу моего скверного настроения, отправился к своему другу Филу скоротать вечерок за покером. Я пыталась работать, в то время как Аннабел, плюхнувшись на диван в нашей берлоге, читала журнал конкурентов, поглядывая на зеркальную поверхность корпуса телевизора. Наконец она махнула рукой на спокойный домашний вечер и начала слать эсэмэски нашим сослуживцам.
— Они в «Смерть и K°». — Я знаю, что это модный ночной клуб Манхэттена. — Они интересуются, чем мы тут занимаемся. Что мне им ответить?
— Напиши — работаем.
— Не-а, — отвечает она. — Это скучно. Я напишу, что мы собираемся просмотреть твои туалеты.
— Ладно, — рассеянно отвечаю я.
Только что пришло электронное письмо от Сильвии, содержащее целый перечень отличительных черт вампиров. Она занялась безумным исследованием, с тех пор как я рассказала ей то, что узнала от Беверли.
Занятный список:
1. Ведут ночной образ жизни, не выносят солнечный свет, спят в ящиках или гробах или вообще не спят.
2. Всегда холодные (буквально), пьют свежую кровь.
3. Бессмертны.
4. Боятся чеснока и святой воды.
5. Погибают от серебряной пули, осинового кола в сердце, обезглавливания и сжигания.
6. Едят только в случае крайней необходимости.
7. Обладают сверхчеловеческой силой, экстрасенсорными способностями, могут принимать облик летучих мышей или собак.
8. Вполне материальны, шикарно выглядят, хорошо одеваются.
За исключением пункта о превращении в летучую мышь или собаку, все остальное сильно напоминает моих коллег по работе. А чеснок, по свидетельству Рико, — табу в кафетерии «Олдем». Десять минут спустя Аннабел предлагает:
— Эй, а давай и в самом деле посмотрим на твой гардеробчик!
И я оставляю попытки хоть какой-то работы сегодня вечером. В любом случае мне не удается сосредоточиться.
Когда мы уже собираемся ложиться спать — после извлечения и примеривания каждой вещицы моей отлично сохранившейся коллекции «Эва фор Эва», я слышу писк мобильника в своей сумке.
— Кто это? — спрашивает Аннабел.
Номер на дисплее кажется мне знакомым, но я не могу вспомнить его, пока не открываю текст сообщения. Оно гласит:
«Кто-то желает достичь оргазма… и скоро снова нанесет удар — Кто следующий? Надеюсь, что не ты, киска Кэт. — Н.»
Я захлопываю крышку телефона. Мои руки дрожат.