«Я не одна из вас», — мысленно кричу я.
— Разве ты не знала, дорогая моя, — глумится надо мной Лиллиан, — что мы предпочитаем подпитываться от людей, которые похожи на нас? Ты действительно одна из нас. Ты навсегда станешь моей!
Она хлопает в ладоши.
Я начинаю чувствовать свои руки и ноги. Покачиваясь, встаю.
— Все ясно, дорогая? — спрашивает она.
Я киваю и, шатаясь, выхожу из ее кабинета.
— На твоем месте я бы чем-нибудь прикрыла это, — бросает она мне в спину. — Я слышала, бархатные ленточки нынче в моде.
Взглянув мне в лицо, Аннабел быстро уводит меня в дамскую комнату. Я опускаюсь на безукоризненно чистый пол под автоматом с тампонами, которым никто не пользуется, и прижимаю колени к груди. Аннабел участливо обнимает меня. Ее тело холодное, как у покойника, но ее объятие, как ни странно, утешает. Потом она начинает поглаживать меня по спине, совершая круговые движения своей ледяной рукой. Непонятно почему, но ее прикосновения не вызывают отвращения.
— Дай посмотрю, — говорит она, беря мою руку. — Ничего страшного! Она лишь попробовала твою кровь. Прикупи себе какую-нибудь стильную вещицу, вот и все. И ты отлично выглядишь. Анемия — это шикарно!
— Я умру? — Я не уверена, что хочу услышать ответ.
— Всего от одного укуса? Ты доживешь до старости. Хотя, разве ты не хочешь…
— А сколько надо укусов, чтобы убить? Трех достаточно?
— Ерунда. Существует много таких… как мы, не отражающихся в зеркалах. Нет, не верно. Те вампиры вышли из моды давным-давно — тысячу лет назад. Брэм Стокер[31] вряд ли узнал бы нас в тех, кем мы стали. Стильные. Продвинутые. Хотя до сих пор терпеть не можем чеснок. Кстати, ты отвратительно воняешь.
— Спасибо за комплимент.
— В стародавние времена, если бы тебя укусила какая-то вампирша, она бы не отстала от тебя до самой смерти. Но теперь это не модно. К чему столько трупов? Приходится адаптироваться к современной действительности. Мы только кусаем разок и находим следующую жертву. — Она хмурится. — Хотя, если тебя укусили, ты становишься более привлекательной для вампиров. И тогда тебя, вероятно, будут кусать снова и снова. Ты становишься «донором». Иногда несчастные умирают. Однако это не одобряется.
Я не могу отключить в себе медика.
— Когда «доноры» истощаются, это выглядит так, будто у них случился сердечный приступ или они умерли от тяжелой анемии, да? — спрашиваю я. — Так произошло с Беверли.
— Правильно, — говорит Аннабел. — Беверли пришлось заставить замолчать, потому что она стала подозрительной. Мы сделали все, чтобы ее смерть выглядела как можно естественней.
— А как же «модный убийца»? Должно быть, это тоже вампиры?
Аннабел явно смущена.
— Это один и тот же вампир, в этом мы уверены. Кто-то выпивает кровь и потом мажет ею трупы, как будто убийца — человек. Так было и с теми девушками на вечеринке. Кто бы ни был этот «модный убийца», это его рук дело.
Разговор на обеде в «Карнивор», когда Шейн пожаловался, что эти убийства бросают подозрение на них всех, приобретает теперь определенный смысл.
— Ты думаешь, это делает кто-то из сотрудников «Тэсти»?
Аннабел вздрагивает.
— Боюсь, что так. И хуже того, кажется, Лиллиан это ничуть не волнует. Наводить порядок — ее обязанность, но она ничего не делает. Некоторые из нас даже подозревают, что это именно она…
— Значит, возможно, я укушена вампиршей, которая может оказаться тем самым маньяком?
— Лично я не верю, что это Лиллиан, — говорит Аннабел. — Она рискует слишком многое потерять.
— А что теперь будет со мной? Лиллиан может вцепиться в меня в любой момент, когда захочет?
Аннабел уклоняется от прямого ответа:
— Все гораздо сложнее. Большинство людей не могут стать вампирами. Для этого необходима генетическая предрасположенность, а это редкость — «ген моды». Однако, я думаю, у тебя он есть. Тот факт, что ты была в сознании, явное тому подтверждение — большинство людей не помнят о нападении вампира. И Лиллиан тоже так думает — вот почему она так благосклонна к тебе. Если она продолжит кусать тебя, ты, конечно, не умрешь, но сама можешь стать вампиром.
Как ни странно, я счастлива узнать, что существует ген, который свидетельствует о предрасположенности человека к вампиризму. Если существуют какие-то биологические причины, то возможно и лечение.