— Доброе утро, — буркнула Марьяна, появляясь на кухне как ни в чем не бывало.
Сначала Давиду показалось, что у нее в волосах прорезалась седая прядь, но потом он сообразил, что это паутина. Черт ее раздери, где она опять шлялась? Вид у нее был помятый и несвежий, как будто она спала, не раздеваясь. Даже платье не сменила.
— Где ты была? — резко спросил старик и повел ружьем в ее сторону. — Сядь.
— О, мы уже на «ты»?.. — протянула она. — Французы такие странные…
В дверях появилась запыхавшаяся Бернадетт со скалкой наперевес.
— Я не знаю, откуда она взялась, — пожаловалась она хозяину. — Я весь дом обыскала, но ее нигде не было, клянусь.
— Касьенн нашли мертвой, — громко сказал Давид.
Марьяна выгнула бровь, пробормотала что-то на своем языке, потом пожала плечами и спросила у старика:
— Убили? Когда?
— Сядь, — повторил он.
Марьяна склонила голову набок, разглядывая Базиля Шастелли и ружье у него в руках без тени испуга. Давид встал, подошел к ней и силой усадил за стол.
— Лучше не спорь. Полиции как таковой не будет. На Корсике не принято вмешивать полицию в семейные дела.
— Я хочу взглянуть на тело, — сбросила она его руку со своего плеча. — Месье Шастелли, я соболезную вашему горю, однако если это убийство, то нужно выяснить, кто убийца.
Огюст остался недвижим в своем горе, зато старик кивнул ей и спросил.
— Давай начнем с тебя. Где ты была всю ночь?
Марьяна оглянулась на Бернадетт и спросила:
— Можно мне кофе? Дурацкая журналистская привычка… пить кофе литрами во время расследования, — как будто не замечая эффекта, произведенного этими словами, Марьяна откинулась на стуле, заложив ногу за ногу, и обвела внимательным взглядом всех присутствующих. — Значит, убийство?.. Что ж, когда по саду рыскает оборотень, нечто подобное рано или поздно должно произойти.
Давид тоже вытянулся на стуле и попытался под столом ногой пнуть Марьяну. Дура!
— Вы журналистка? — вышел из прострации Огюст. — Но как же?..
— О, не волнуйтесь, наши договоренности о продаже вина в силе. Журналистика у меня давно в прошлом, однако старые привычки так просто не отпускают. Месье Дашкевич попросил меня представлять его интересы при заключении договора в надежде, что я смогу что-то выяснить о «Крови оборотня», однако он явно не предполагал, что придется иметь дело с расследованием убийства.
Старик сел и положил ружье на стол рядом с собой.
— До приезда капитана Мондиелли у тебя есть несколько часов. Попробуй оправдать своего любовника, — и он кивнул в сторону Давида.
Того прошиб холодный пот. Так этот старый мерзавец подозревает его, а не Марьяну?
— Отлично, то есть полиция все-таки будет? — спокойно кивнула Марьяна и встала. — Тогда приступим. Бернадетт, я жду кофе с молоком и без сахара, заранее спасибо. Кто меня проводит к телу?
Марьяна постояла какое-то время возле церкви, прислушиваясь к собственным ощущениям. Она силилась вспомнить те смутные сновиденья, что снились ей этой ночью, сплетаясь в ее сознании со звуками из сада. Вполне вероятно, что она слышала, как убивали Касьенн.
Вступив в прохладный сумрак церкви, Марьяна сразу же заметила зияющий провал. Тяжелые мраморные плиты были варварски вскрыты, разбиты и беспорядочно свалены, а рядом, на куче обломков лицом вниз лежала Касьенн, раскинув руки. На ее светлых волосах запеклась кровь. Марьяна подошла ближе и присела на корточки, разглядывая рану на голове. Базиль Шастелли и Давид стояли позади в молчании.
— Капитан Мондиелли не будет возражать против моего участия в расследовании? Кстати, где-то я слышала эту фамилию… — Марьяна в деланной задумчивости оглядела мужчин.
Теперь родство между ними не вызывало у нее никаких сомнений. У обоих были одинаково непроницаемые лица, не уступающие могильному камню в суровости. Мужчины молчали. Марьяна вздохнула и задала следующий вопрос:
— Кто ее нашел?
— Я, — коротко ответил Давид.
Он больше не улыбался.
— Когда?
— Утром.
— Что ты делал утром в церкви?
Давид всего на секунду замешкался с ответом.
— Меня разбудил звонок от матери. Заснуть больше не смог, поэтому вышел прогуляться, — он взглянул на Марьяну, ясно давая понять, что знает о ее выходке.
— В котором часу это было?
— В половине восьмого.
Марьяна коснулась шеи Касьенн. Кожа была ледяной, на ней сделались отчетливо заметными пигментные пятна. Женщина явно умерла несколько часов назад или даже больше.