— Скорее всего, это была не кирка, а молоток и зубило, которыми доламывали плиты после взрыва.
— Ну какая разница? Касьенн помогала своему убийце, орудуя молотком или киркой, не суть. Главное, что это объясняет, откуда грязь под ногтями. Кстати, Огюст, вы не знаете, куда делось ее кольцо с бриллиантом?
Винодел поднял голову и посмотрел на Марьяну с отрешенным видом:
— У нее не было бриллиантов.
— Ну как же? А то кольцо, что было на ней в день моего приезда? Я же помню. Где оно?
— А, это… Нет, вы ошиблись. Это бижутерия, качественная бижутерия.
— Вот уж нет, я в таких вещах никогда не ошибаюсь, — отрезала Марьяна. — У Касьенн в кольце был крупный бриллиант. Настоящий. И сейчас кольцо пропало. Пусть обыщут дом, вещь-то дорогая. Кстати, а как оно появилось? Это был ваш подарок жене?
— Нет, — мотнул головой Огюст и поморщился, словно от ноющей боли. — Подарок ее отца на день рождения.
— То есть, она вам сказала, что это бижутерия и подарок отца? И вы поверили?
Старший Шастелли покачал головой, словно тоже удивлялся слепоте сына, но вслух сказал:
— Довольно. Оставь моего сына в покое.
— По статистике, в восьмидесяти процентах случаев убийцей оказывается супруг жертвы, — продолжала гнуть свою линию Марьяна. — Огюст, у вас есть догадки, кто мог быть любовником вашей жены?
Теперь гримаса боли проступила на его лице столь явно, что у Давида заныло под ложечкой. Марьяна доиграется!..
— Не смейте так говорить о ней!.. Касьенн никогда бы!.. О, господи!.. Жан-Марк… Что я ему скажу?..
— Как минимум, ваш сын захочет узнать, кто убил его мать.
Старик стукнул кулаком по столу так, что подскочили чашки на блюдцах. Нетронутый кофе Огюста расплескался и брызнул ему на рубашку, оставив темные пятна. Ситуация накалялась.
— Хватит ломать комедию, — старик голоса не повышал, его слова больше походили на шипение ящерицы. — Любовник Касьенн и ее убийца сидит рядом с тобой. Не пытайся его выгородить, или отправишься вместе с ним.
— Куда отправлюсь? — деловито поинтересовалась Марьяна. — Кстати, еще один вопрос, месье Шастелли. У вас ведь тоже был мотив. Почему вы передумали уходить в горы и вернулись? Вам кто-то сообщил о том, что затеял ваш сын у вас за спиной? Это была Касьенн?
Давида вдруг совершенно перестало заботить происходящее. Разум отказывался принимать реальность, обернувшуюся против него, хотя привычно просчитывал варианты. Последний козырь, который раньше казался таким сильным, сейчас померк. Адвокат не успеет с поддержкой, а капитан не станет церемониться. Застрелит при попытке к бегству? Или несчастный случай? Или его просто не довезут до полицейского участка? Почему-то было обидно из-за того, что он так и не узнает, кто убийца.
— Огюст? О чем она? — нахмурился старик.
Огюст замотал головой и закрыл лицо руками.
— Все кончено… все…
— Это я уговорил Огюста произвести демонтаж плит в ваше отсутствие, — отстраненно пояснил Давид. — Кстати, бригада рабочих из Бастии должна скоро приехать, поскольку никто не успел отменить заказ. И мне тоже интересно, почему вы вернулись?
Старика она все-таки довела. Он велел Бернадетт отвести и запереть ее в комнате, а сам посадил под замок Давида. Расследование закончилось, не успев толком начаться. Впрочем, Марьяна радовалась, что ее наконец оставили одну. Она быстро приняла душ, привела себя в порядок, переоделась в брюки и свободную блузу, выглянула в окно и полезла на крышу. Грег уже, должно быть, весь извелся от волнения. Она обещала выйти на связь в девять утра, но проспала, а потом уже и возможности не было.
Сидя на крыше в ожидании полного заряда батареи, Марьяна размышляла над версиями. Увы, старик был прав, все свидетельствовало против Давида. Явные знаки внимания, которые ему оказывала Касьенн, его заинтересованность в церкви, и даже она, Марьяна, вписывалась в схему, давая еще один дополнительный мотив к убийству — желание избавиться от надоевшей любовницы ради новой кошечки. Марьяна выгнула спину и растянулась на крыше, обозревая окрестности.
Давида в роли убийцы Марьяна не видела категорически, но честно попыталась еще раз выстроить логическую цепочку. Касьенн была одета для свидания. Кто мог быть ее любовником? Давид? Марьяне в это верилось с трудом, но все же… Допустим, он назначил Касьенн свидание в церкви, попросил помочь с демонтажем мраморных плит, а потом убил. Вопрос — зачем? Она угрожала ему? Но зачем тогда помогала? Ведь помогала же? Сама пришла в церковь, сама возилась с киркой… тьфу, с молотом и зубилом. А может, он ее заставил? Пригрозил, например, пистолетом? Но какой смысл? Он же мог то же самое провернуть с помощью Огюста. Тот бы помог куда охотнее, а главное — убивать не надо. А может, Касьенн шантажировала Давида? Может, она пришла в церковь уже после взрыва? Услышала хлопок, спустилась в сад и застала Давида на месте преступления? Ага, и совершенно случайно вырядилась как для свидания, а у него при себе оказался пистолет, тоже совершенно случайно! Нелогично это. На кой ляд ему брать с собой пистолет?