— Без ордера?
— Когда тебя это волновало?
ГЛАВА 15
Не полагаясь больше на комнаты с окнами, подозреваемых заперли в кладовой. Когда их тащили туда, Марьяна шипела так, что у Давида, уже знакомого с ее острыми когтями, мороз шел по коже. Едва захлопнулась дверь, и лязгнул затвор, который снаружи закрыла Бернадетт, Марьяна заметалась по тесному пространству, задевая висящие кольца фигателлы, куски панчетты и коппы.
Впрочем, внутри было темно, и Давид только догадывался, что она мечется, поэтому сделал шаг вперед и поймал ее практически на ощупь.
— Успокойся…
— Я его видела!.. Видела! — она забилась в его объятиях. — Жеводанский зверь! Он настоящий, понимаешь?
Давид прижал ее к себе и погладил по волосам, чувствуя, как она дрожит. Что-то не на шутку напугало ее, но он не понимал, что. Явно не угрозы старика и не глупости с оборотнем. Она могла сбежать, но вместо этого бросилась на его защиту. Если она убийца, и ее целью было его подставить, то такое поведение неразумно. А если убийца не она, то кто тогда?
— Скажи… это ты убила Касьенн? — спросил он, жалея, что не может заглянуть ей в глаза.
Но она сама вдруг отстранилась и расхохоталась. Глаза сверкнули в темноте зеленым. Давиду сделалось не по себе. В это мгновение он всерьез был готов поверить в оборотней.
— Послушай, если ты случайно… неумышленно… я помогу тебе… Мой адвокат что-нибудь придумает… Думаю, отец Поль сможет с ним связаться…
Смех смолк, Марьяна даже зубами лязгнула, захлопнув рот. Она надвинулась на Давида и спросила:
— А ты не думаешь, что твой священник и есть убийца?
— Прекрати. Ни у кого из нас не было мотива убивать Касьенн.
Он не добавил мысленное «кроме тебя».
— Кто подарил кольцо Касьенн? Ты?
— Далось тебе это кольцо, — поморщился Давид. — Да, я.
— Ты был ее любовником?
— Нет, не был. Это взятка.
— Взятка, чтоб она согласилась участвовать в конкурсе с твоим проектом?
Давид опять насторожился. Как-то уж слишком много знала Марьяна о его делах.
— Откуда ты знаешь?
Она нетерпеливо фыркнула и опять заметалась по кладовой.
— Мой помощник много чего интересного нарыл, — прозвучал из тьмы ее голос, сопровождаемый негромким треском. — То есть ты подарил кольцо Касьенн, а она возомнила, что ты к ней неровно дышишь?
— Наверное, — пожал он плечами. — Хотя я старался не давать повода.
— А почему Огюст не знал о подарке? — она чем-то шелестела в темноте.
— Потому что Огюста уговаривала на участие в проекте уже Касьенн.
Давид и сам удивлялся тому, что так откровенно рассказывает о своих планах… Хотя какая теперь, к черту, разница? Без Касьенн проект обречен. Мондиелли ни за что не впустят чужака в свой туристический бизнес.
— А что с отцом Полем? Что он знал? Он ведь твой родственник?
Давид отвернулся и уперся лбом в косяк двери, приятно охладивший пылающую кожу. Кладовая пропахла копченым мясом, колбасой и сырами, но голода Давид не чувствовал. Зато отчетливо слышал смачное чавканье Марьяны. Очевидно, она разломала кружок фигателлы и теперь поедала ее сырой.
— Приятного аппетита, — сказал он.
— Не увиливай! О чем ты вчера толковал со священником? Ты сказал ему о своих планах демонтажа?
— Нет.
— Кем он тебе приходится?
Давид пожал плечами, и Марьяна каким-то непостижимым образом увидела его жест в темноте. Она больно тыкнула его пальцем в грудь и приблизилась к нему, обдав колбасным ароматом.
— Хорош вилять! Выкладывай все, если не хочешь за решетку!..
Давид привалился к косяку двери и сказал:
— Знаешь, если выберемся из этой передряги, я арендую яхту и увезу тебя в бухту Жиролату. Там есть такие живописные уголки, где можно купаться голышом и заниматься любовью, а на несколько миль вокруг ни одной живой души…
В ответ ему опять раздалось чавканье. Он улыбнулся. Ну до чего же невоспитанная… И что он вообще в ней нашел? Почему его все равно к ней тянет? Может, ему просто нравится представлять, что этот кошмар когда-то закончится, и начнется что-то другое, более приятное?
— Это тебя вывезут в безлюдное место и отправят кормить рыб, — промычала она с набитым ртом. — Кстати, у тебя есть брат.
Он молчал.
— Не Огюст, — уточнила она и зашуршала новой порцией колбасы.
— Да? — вежливо удивился Давид.
— Ага, он оборотень. Это его видела твоя мать. Младшенький Базиля, Лупо.
Давид сдержал раздражение. Похоже, Марьяна успокоилась и обрела прежнюю невозмутимость.