— Может, хватит уже жрать?
— Я нервы успокаиваю. Не часто видишь оборотня… в смысле, другого оборотня, — она истерично хихикнула и, судя по звуку, взялась сдирать обертку с сырной головки. — Какое участие в проекте принимал отец Поль?
Давид вздохнул, но ответил, все равно ведь не отвяжется:
— Самое прямое. И да, он мой родственник, двоюродный дядя. Он меня поддержал с участием в конкурсе и помог уговорить остальных. Я ему доверяю, ясно тебе?
— Пфф… — она то ли поперхнулась, то ли фыркнула. — Погоди, то есть подарить Касьенн кольцо было его идеей?
— Да.
— А ты не думал, что он мог быть ее любовником?
— Чушь.
— Почему чушь? Сам подумай. Касьенн нарядилась как для свидания. Ты утверждаешь, что не был ее любовником. Для мужа она вряд ли бы так оделась. Тогда кто остается? Из тех, кто постоянно бывал в доме? Только старик и отец Поль.
Давид нахмурился.
— Они с Касьенн не ладили. И с чего ты взяла, что у нее вообще был любовник? Мало ли почему она нарядилась.
— Поверь мне, просто так кружевное белье не надевают. Ладно, зайдем с другой стороны… ик… — она громко икнула. — Черт, питаешься тут всухомятку… Кто мог заложить взрывчатку в церкви?
Тут Давид чувствовал себя уверенно.
— Непрофессионал, которому чертовски повезло. Впрочем, я не знаю, что было его целью. Возможно, он как раз и хотел подорвать церковь, чтобы похоронить наш проект. Если бы не смерть Касьенн, я бы даже решил, что это почерк семьи Мондиелли. В свое время, когда на побережье Кап-Корсо пришли иностранные застройщики, Мондиелли проделали подобную штуку. Тогда в воздух взлетел недостроенный молл…
— Стоп-стоп, — осадила она его, не переставая, однако, жевать. — То есть теоретически сама Касьенн могла устроить взрыв как одна из Мондиелли?
— Зачем ей это? Она же участвовала в проекте. И вообще… Марьяна, кроме тебя, ни у кого из нас не было нужды таким варварским способом…
— А мне зачем? Я-то знала, что ты задумал пригласить рабочих, и могла просто подождать. Кстати, а Касьенн знала о вашей с Огюстом затее?
— Нет.
— Интересно, а пластиковую взрывчатку сложно достать? Сколько ее надо было? Где ее могли хранить?
Давид прикинул силу взрыва, крепость фундамента церкви и толщину плит, а также размер вентиляционных отверстий в крипте.
— Да нет, много не надо, а достать взрывчатку можно у местных сепаратистов.
— Это которые из «Фронта национального освобождения Корсики»? — опять зачавкала она колбасой.
— Да.
— Огюст или отец Поль могли ее достать?..
Он не успел ответить. Дверь кладовой распахнулась, дневной свет ударил по глазам. Бернадетт возмущенно охнула.
— Ах ты ж нахалка!.. Отдай!..
Она протолкалась мимо Давида к Марьяне, которая от неожиданности подавилась фигателлой и закашлялась. Бернадетт отобрала у нее недогрызенное колечко колбасы и подперла руки в боки.
— Вредительница!..
— В приличном доме гостей голодом не морят, — огрызнулась Марьяна.
— Шуруйте в гостиную, — сурово велела служанка и вытолкала обоих из разоренной кладовой.
Из-за нервного потрясения после встречи с настоящим оборотнем Марьяна обожралась колбасой и сыром так, что теперь болел живот. Она развалилась на стуле и пыталась ослабить пряжку ремешка на брюках. Давид насмешливо следил за ее потугами, сохраняя непроницаемое выражение лица. Марьяну это раздражало. Она тут из кожи вон лезет, чтоб его спасти, а он строит из себя партизана. Партизаны?.. Что-то было про партизан… Смутное воспоминание мелькнуло и пропало.
В гостиной появился Шастелли, за ним следовал капитан, неся что-то в пластиковом пакете. У Марьяны заныло под ложечкой, то ли от жирной колбасы, то ли от дурных предчувствий, а скорее — от всего сразу.
— Это было найдено у тебя дома, Сигу. Все запротоколировано при свидетелях, — и капитан кивнул на бледного Огюста и раскрасневшегося отца Поля, вошедших за ним в гостиную. — И адвокат тебе не поможет.
Он грохнул на стол пакет, в котором был молоток с характерными следами крови.
— А кольцо вы у него нашли? — осведомилась Марьяна. — Да вы не стойте, присаживайтесь. Кстати, Бернадетт, в доме есть молоко? Очень хочется пить.
Служанка хмыкнула и проворчала:
— Сожрала несколько ливров фигателлы и целую головку броччио, еще бы не хотеть.
Капитан вытащил наручники и направился к Давиду. Марьяна поспешно заступила ему дорогу.
— Давайте не будем торопиться. За воротами ведь уже поджидает пресса, верно? Вы должны быть абсолютно уверенным, что арестовали того человека, капитан Мондиелли.