Собравшись, он задал последний вопрос:
— Что с ней? С мисс Верга?
Карповски стушевался, и плечи его согнулись под невидимой тяжестью. Работал с Адой лично?
— Она — национальный герой. Вампирский национальный герой. По всей стране найфо сдают кровь вне графиков и подписывают петицию, чтобы ей в обход очереди вкололи сыворотку. Но с нашей бюрократией… Ей бы продержаться дня два, а там… Врачи скорректируют прогноз.
Дав кивнул и вытащил сигарету из пачки. Поджёг дешёвой прозрачной зажигалкой, закурил.
— Я согласен на первое предложение. «Отдел по работе с найфо»… Ординарно. Нужно неформальное название типа «белых воротничков». И смешанный штат…
***
Рыжую шевелюру Рода разделила на неравные части полоса седины. Над переносицей залегла складка-галочка. Он был у Ады первым посетителем после выхода из искусственной комы, ради которого для неё всем миром выбили сыворотку. Историю выбивания она знала в пересказе медсестры, и не верила.
— Как ты себя чувствуешь?
— Как герой «Шоу Трумена», хотя пока у меня даже доступа к интернету нет. Меня уже спросили и про Терри, и про то, каково быть байхантом, и точно ли я спала с Гвидиче, ведь он меня не кусал… Медсестра! Я ещё её имя на бейдже не прочитала, а она уже вывернула всю мою личную жизнь! Ну и я без сил пока, так что полежу, если не возражаешь…
Род слабо улыбнулся.
— Не возражаю, конечно! Как же круто, что тебя вытащили!
Он принёс цветы, однако ставить их было некуда: палата и так превратилась в филиал цветочного магазина. От их ароматов накатывала мигрень, и врач обещал избавить Аду от этой оранжереи до вечера.
— Как ты? Как Роз?
Он пристроился на стуле для посетителей.
— Роз… Не знаю. Я её как будто не понимаю больше. Волонтёрит для вампирского профсоюза, её на всякие телешоу зовут. Несёт там чушь заученную — словно не свои мысли, а обрывки пропаганды… Со мной почти не разговаривает. Но оно и к лучшему! Я уезжаю.
— Куда?
— В Сан-Франциско. Там мой товарищ бригадиром устроился, зовёт к себе. Условия средние, но… кажется, мне надо.
Ада потянулась к нему, и он взял её за руку. Они сжали ладони друг друга.
— Удачи! Давно хотела тебе сказать: мы с Роз на тебя шикали и ругались, но на самом деле, из нас всех ты — самый нормальный. Нормально бояться и не хотеть рисковать. Большинство людей на Земле — потомки тех, кто вовремя испугался. И, наверное, тех, к кому в последний момент пришли на помощь с винтовкой… Дьявол!
У неё текли слёзы, а она не могла их вытереть из-за слабости. Её и кормили с ложечки, и гигиенические процедуры устраивали как для немощных.
Родерик всё понял, и промакнул Аде щёки бумажной салфеткой.
— Спасибо.
— Не за что. Ну… постараюсь дальше быть нормальным и оставить потомков! Кстати, это… Если заглянешь в Сан-Франциско, сходим куда-нибудь? Не сейчас! Просто! Ничего такого!
Он, разумеется, покраснел. Ада ответила:
— Сходим.
***
Давиде запретил себе привыкать к вашингтонскому пентхаусу. Слишком шатко и временно. Его со свитой поселили сюда, пока шли разбирательства по делу Линчевателей и приготовления к запуску отдела, предполагаемый офис которого находился по соседству. По мнению Дава, дело распутывалось паршиво. Записи Найтингейла связали его с Дрейком и Листасом, но дальше ниточки обрывались. Дрейк и Манекен пропали. Замеченного Адой мужчину в очках, служившего связным с бандитами в Краствиле, опознали, но тоже не нашли. Они как в воду канули — вместе с надеждой прижать испанцев. А конкистадоры беспокоили Давиде в этой истории больше всего.
Аду он не ждал: ему сказали, она на реабилитации, и лучше никому не знать, где. Однако сейчас она сидела в его гостиной, утопая в круглом плетёном кресле и непривычно свободно озираясь по сторонам.
— Красиво. «Гугенот»?
— Да, неплохая репродукция.
— Ты сам выбирал картины?
— Нет, я ничего не менял.
Она выглядела радостной и возбуждённой. Когда он обнимал её, приветствуя, её сердце забилось чаще. Его — тоже.
— Потрясающе, что ты приехала раньше! Тебя не хватало! Уже нашла жильё? Могу снять тебе квартиру в этом же здании!
Ада смутилась.
— Нет. Я приехала попрощаться. Лично.
— То есть?
Он впал в ступор. Они с Карповски обсуждали будущую команду, и участие Ады Дав ставил обязательным условием. Карповски не возражал.
— Я знаю, что ты хочешь меня видеть своей сотрудницей. И что я предаю тебя. Но я не могу.
Давиде молчал, тишиной отталкивая её слова, не принимая их. Ожидая шутки.
— Давиде, это серьёзно. Я скажу только тебе. Должна была раньше, но это моя невероятная большая тайна, с которой я ношусь, как с тухлым яйцом.
— Это про твою маму?
— Нет… Короче. Механизм моих вылетов — не физиологический. Они не рандомные. Просто две личности в моей голове спорят, и когда одна недовольна другой, это заканчивается свиньёй. И раньше мы могли согласовывать действия, а теперь… Выражаясь твоим языком, я вышла в следующий пузырь, а моя альтера — нет. И наши противоречия стали неразрешимыми. Если я сейчас начну работать с вампирами, они станут ещё и опасными. Как на лесопилке.
Дав вспомнил беспомощную раненую Нэнс и мёртвого Максимилиана.
— Ты сделала это специально?
Ада кивнула.
— Я не хотела. Это самое жуткое. Я надавила на все кнопки, бросила все резервы, но не взяла её под контроль.
Дав громко выдохнул через рот:
— Фуф! Это… проблема. Действительно. Но ты можешь решать её здесь, в Вашингтоне! Тут полно психотерапевтов и спецов по байхантам!
— А ещё здесь ты, — фраза прозвучала как пощёчина. — Мне лучше пока быть подальше от тебя.
— Таак, — он начал злиться. — Что ты ещё придумала?
Ада опустила глаза.
— Может и придумала.
— Ада!
— Давиде… Гвидиче. Ты на меня влияешь. Я сопротивляюсь, но это происходит.
— Как будто это плохо!
— Плохо, если я не определилась с отношением к тебе.
— Ты до сих пор не определилась?! Я подскажу — мы друзья, мы доверяем друг другу и подставляем друг другу плечо! И мне нужен сейчас рядом друг, нужен кто-то близкий в этом чёртовом городе на этой чёртовой новой работе, с кем можно поговорить, на кого можно положиться! Как никогда нужен!!!
И он сам себя мысленно ударил по лбу: «Идиот! А если она влюбилась? Тогда «друг» — не то, что она хочет услышать!»
Она словно прочитала его мысли и улыбнулась сочувственно.
— Ты устроил беспорядки в Краствиле.
Давиде со смешком покачал головой.
— Опять твоя паранойя! Ада, прекращай!
— Я видела материалы по Линчевателям. Предпоследнюю жертву не признают ни одни, ни другие. Её убили специально после того, как раскачали сообщество, подвели его к бунту. Это твой почерк. И твоя выгода.
— Но я ни при чём, клянусь! Я бы не подставил так сородичей! Не говоря уже об убийстве!
Ада смотрела спокойно и прямо, и у Дава мороз пробежал по коже. Из непроницаемой глубины зрачков его изучала не Ада Верга, не знакомая маленькая охотница, а продолжение матёрой ведьмы Марии Лисач.
— Я верю в то, что сказала. И мне надо понять для себя, как быть с этим. Но есть хорошие новости! — она переключилась легко, мгновенно повеселев. — Во-первых, я всё равно буду твоей подчинённой, только в другом городе. Если обиделся — сможешь меня уволить! Во-вторых, мне разрешили учиться!
— А запрещали?
Не учёба его сейчас волновала, совсем не учёба.
— Да. На специальностях, которые меня интересуют, преподают вампиры. Мне настойчиво рекомендовали не подаваться. Теперь наоборот! А ещё у меня для тебя подарок! — она достала из сумки простенький фиал из тёмного стекла. — Тут моя кровь. Одна порция. Выпьешь, когда будет плохо. Ну или когда захочешь. Она твоя.
Давиде взял фиал не глядя.
— Ты правда прощаешься…
— Не навсегда! Я просто чувствую, что должна вырасти. И вернуть себе себя. Сама. Иначе отвратительный друг из меня получится.
Перед уходом она обнимала его долго-долго.
Сентябрь 2021-Октябрь 2023