Грохот взрывов донесся до слуха Делягина даже сквозь рев мотора БТР. Он высунулся из люка, посмотрел назад и увидел огромное красно-черное грибовидное облако, вздымающееся над болотом на месте покинутого корабля.
– Там что, кто-то остался? – спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь. – Сколько человек? Почему без команды?
Он оглядел бойцов, но все вроде бы были на месте. Все… кроме сержанта Макарова.
– Таксынбаев! – Капитан свирепо глянул на старшего матроса, желая спросить, куда подевался дерзкий сержант, но не стал.
Губы Таксынбаева задергались, и он отвернулся.
– Вот же ж… – Делягин помолчал. – Столько прослужил, а в людях разбираться так и не научился… Таксын, вы же с Макаровым мужики, настоящие герои, за каким чертом вы вообще взялись торговать с морскими тварями? На сигареты не хватало?
– Мы не на продажу, – угрюмо отозвался Таксынбаев. – Мы девушкам своим подарить хотели… – Он поднял взгляд на Делягина. – А штык-ножи для тварей Макар специально подпилил и лезвие посадил на эпоксидку, чтобы ломалось при малейшем нажатии…
– То, что ножи были бракованные, я уже понял, – кивнул капитан. – А что бы ваши девушки делали с такими огромными жемчужинами, вы подумали? В кольцо не вставишь, в серьги тоже – тяжело, на шею не повесишь – уродство. Издали на вареные яйца похоже…
– Не знаю. Не подумали. Думали, уникальные штуки, ни у одной девчонки больше такого не будет… – Таксынбаев устало пожал плечами. – Товарищ капитан, меня теперь посадят?
– Вы с Макаровым героически проявили себя в боевой обстановке. – Делягин качнул головой. – За такое обычно не сажают.
– А за… торговлю с противником?
– За какую еще торговлю?
– Ну, у вас же на мобильнике записано…
– Ах, это? – поморщился капитан. – Я тут ночью пытался позвонить из маяка и, кажется, нечаянно удалил со своего мобильника все видеозаписи. Никак не научусь обращаться с этой современной техникой, представляешь? Человек прошлого века!
– А рапорт?
– Какой еще, ко всем чертям, рапорт?!
– Ну, о том, что случилось тогда ночью на берегу…
– Да не будет никого рапорта! – вышел наконец из себя Делягин. – Темно там было, на берегу, я ничего не разглядел! Понял, дурак?!
– Понял, кажется, – с облегчением пробормотал Таксынбаев.
Делягин вернулся в командирское кресло и, насупившись, уставился на однообразный пейзаж за триплексом.
Вдруг он ощутил, что кто-то, встав позади его кресла, взялся за спинку. Обернувшись, капитан увидел Савельеву.
По какой-то необъяснимой ассоциации – видимо, ему вспомнилось, как она с таким же серьезным выражением лица смотрела на американца в коридоре «Зубра», – капитана осенила внезапная мысль:
– Рэй! – простонал он. – Мы все-таки забыли этого ублюдка на корабле! Не до него было, когда твари пошли в атаку!..
– Поздно возвращаться, – хладнокровно констатировала женщина. – Полагаю, от него там уже ничего не осталось. И не буду врать, будто я сильно переживаю по этому поводу. У нас есть заботы поважнее. Макаров обеспечил нам некоторую фору, но ты же понимаешь, что драки избежать все равно не удастся. Атланты не отстанут от нас до тех пор, пока не заполучат Элизу.
– И что? – не в силах спорить и убеждать, спросил Делягин.
– Если начнется драка, мы можем не выстоять. Но девушку им отдавать нельзя в любом случае. Понимаешь, что я имею в виду? – Савельева вынула из поясной кобуры «ярыгин» и оттянула затворную скобу.
– Понятия не имею, – ответил капитан, уже начиная чуять недоброе.
– Девушка не должна достаться тварям ни при каких обстоятельствах, – вздохнула разведчица. – Мы же с тобой солдаты, капитан. Нам нельзя думать об отдельных личностях, когда речь идет о выживании человечества.
Сердце у Делягина защемило, а в груди начал разрастаться тревожный холод.
Савельева наклонилась совсем близко к нему, так, что капитан почувствовал тепло ее дыхания, и произнесла несколько слов.
Тот сузил глаза. Конечно. Другого выхода действительно нет. И этот-то паршивый, но другого нет вообще. Девушку атлантам отдавать нельзя. И разведчица права – это не дело принципа.
Это вопрос выживания человечества.
Аминь.
17
Над бескрайней степью поднималось солнце.
По мере того как красный диск светила наливался ослепительным желтым сиянием, растворялся и утренний туман, который по ночам приползал со стороны болота. Едва ощутимый восточный ветер приносил с собой запах полыни с низких холмов, отделявших болото от российской материковой базы.