Анелита взглянула на побледневшего Гуэрса и спросила:
- Они не собираются сражаться? Верно? Но ведь ведьмам и Мантикорам не защитить их всех.
- Ну,- размышляя вслух, произнес Гуэрс – Может быть, орки в битвах поучаствуют. Валькирии пока не прибыли, не вижу их флагов .Хотя они точно так же как и сидхе, самоуверенно полагают, что защитить себя смогут, остальное их не касается. У первых есть боевые навыки, у вторых Древняя Магия.. Древнейшие тоже не станут вмешиваться, ни драконы, ни Медузы, ни тем более Левифан и Алконос. Сражаться будут лишь Мантикоры, Гарпии и Чародеи.
- Какая неблагодарность! А ведь Мантикоры защищали Дом Арауна, когда им грозила опасность в лице Чернокнижника.
- Ну может быть теперь, когда они узнают , что в поселение появился потомок Брианы, обладающий ее геном, они передумают.
Анелита посмотрела на него зло, давая понять, что она думает по поводу его слов. Ей хотелось злиться и хоть на ком-то сорвать эту злость:
- Ты слишком увлекся романами Пана Собковского. Что за ген. Где я, где княжна из Цинтры.( прим 1) Да еще и неизвестно, что мне дает такая наследственность, кроме умения открывать порталы и изменять в них время.
Ее раздражало равнодушие жителей Резервации к их же собственной судьбе. Как можно надеяться на кого-то и ждать исхода., сложа руки.. Зарьян воспитывал ее как воина, да и попав в Человеческую часть Мира, она успела пожить под лозунгами Советского Союза еще свято хранящего память о Великой Отечественной войне. Люди могли сплотиться во время войны, сильные и слабые брали в руки оружие. У Дорвана амбиций не меньше, чем у Гитлера или Наполеона, но жители Резервации даже и не попытаются выступить против него сообща.
- Все дело в том, что вера в Могущество Зарьяна в них так велика.
- Да они на пару с Ясмин выступили против Нечто. Тогда все тоже просто уходили, предоставив им сражаться. Но то было Предназначение Зарьяна. Здесь ведь другой случай.
- Предназначение?!( прим 2) И, кто из нас фанат " Вселенной Ведьмака"? – насмешливо переспросил Гуэрс. – Вот как раз в данной ситуации задача выглядит наименее трудной. Сама подумай : НЕЧТО и какой-то там Волшебник.- слово «нечто» Гуэрс произнес медленно, интонацией подчеркивая его значимость, в его понимании в сравнении с Дорваном.
- Но так нельзя! Подопечные Дорвана самые страшные существа, придуманные безумным талантливым писателем. Они опасны даже по одиночке. Что уж говорить об армии из таких существ. – кипятилась Анелита – Нам нужно больше бойцов.
- Не могу с Тобой не согласиться.
Лагерь не был огорожен. Охрану составляли представители той или иной рассы, и , судя по их скучающему виду, не профессионалы в это деле или по крайней мере, не все. Лагерь жил уже привычной жизнью . Кто-то развешивал постиранное белье на веревках протянутых от шатра к шатру, кто-то готовил обед на костре, а кто-то ковырял в носу и ничего не делала вовсе. При приближении Гуэрса и Анелиты все отвлекались, но не надолго, с любопытством провожали взглядом и вновь принимались за свои дела. Никто их не остановил,, не попытался расспросить куда и зачем они направляются , никто не удосужился даже поприветствовать.. Видимо их приняли за новых беженцев, которые прибывали ежедневно. А путь всех новоприбывших неизменно лежал к дому Совета Старейшин., где в последнее время располагался штаб Мантикор. А вот там их явно ждали.
Вполне вероятно, что равнодушие жителей Резервации к появлению незнакомцев было притворным, Незаметная для Гуэрса и Анелиты разведка донесли весть об их прибытии до Совета еще до того, как они смогли дойти до поселения.хотя не стоит исключать и тот факт, что отцовский инстинкт Зарьяна и особое чутье Мантикоры , конечно же, заставили его пойти навстречу новоприбывшим, остальные просто потянулись за ним.
Погода стояла осенняя, она ничем не отличалась от осени в Человеческой части мира после 31 октября. Еше радовало яркое солнце днем, но воздух звенел льдом и хтоническим( прим 3) хладом, а на всем вокруг лежала печать мрачности и печали.. Легенды людей гласили, что что в этот период наступают дни Безвременья Бога Прародителя на земле нет до самого Йоля.. А в Резервации Дом Арауна закрывал свои двери для долгих заупокойных молений по Миру Великой Смерти.Эти молитвы помогали их Силе удерживать Врата Подземного Мира глухо закрытыми. И не важно в какой Части Резервации стояли Хладные дни, а в какой царило ванильно-карамельное лето. Тень Смерти просачивалась едва уловимым бессознательным страхом перед тем, что Дом Арауна, сидхе, владеющих Магией Смерти ,не смогут удержать врата. Но всякий раз им удавалось вернуть Резервацию снова в состояние Безмятежной Бессмертной Волшебной страны. За вратами царил покой и безразличие, но что-то и там ощутили мертвые. Врата – метафизическая грань между мирами, начала подрагивать и беспокоиться и Дом Арауна закрыл свой ситхен для молений. А это значило. Что даже, если бы они пожелали вступить в битву с Дорваном, они увы, не смогут. Их миссия куда важнее даже войны. Весть об этом пришла еще вчера. В поселении, в лагере каждый представитель волшебной расы думал об этом. И таже печать опасения лежала сейчас на лицах Мантикор и чародеев. Все они выстроились за спиной Зарьяна непроницаемой стеной.
Он возвышался над всеми. Его лучистая аура заставляла всех померкнуть на его фоне. И вместе с тем, она прикрывала их как сияющий щит. Он очень изменился с тех пор как Анелита видела его в последний раз., а это было еще в юности.. В нем не осталось ничего от того краснеющего под взглядами женщин, смущенного художника, живущего среди людей, но в мире своих картин, каким ей довелось увидеть его тогда, на выставке. Опыт, годы, слава, власть добавили ему и могущества, и внушительности пред которой трепетали слабые. Он даже как-то вырос. не физически, но все же визуально. И сейчас напоминал титана бросившего вызов самим Богам. Во всех человеческих легендах можно найти вот такого непобедимого героя будь –то греческий Геракл, или Месопотамский Гильгамеш, а может даже Тюштя – герой мордовских легенд или те же Былинные богатыри. Люди , обладающие невероятной Силой, в особенности физической. Анелита даже сощурила глаза, приглядываясь. Она никак не могла понять кого ей больше напоминает отец: Перта ! или мятежного светозарного Люцифера. Она на миг оглянулась на Гуэрса и поняла, что величественный облик Зарьяна его подавляет. Гуэрс втянул голову в плечи и смотрел на правителя снизу вверх, казалось он вот-вот примет позу подчинения и завиляет хвостом. А ведь полгода провел среди людей свободных. Но как бы ни был Зарьян могущественен, сколь высокий ранг он не имел и какой бы титул не носил для Анелиты он оставался тем человеком с которым она всю жизнь вела борьбу за свою собственную свободу.: право решать за себя самой и в то же время добиваясь его одобрения. Поэтому она высоко вскинула голову и посмотрела ему в глаза с вызовом. В лазуритовых шахтах глаз Зарьяна сверкнули льдистые айсберги.. Высокомерие и гордыня были присущи ему всегда. Он умел поливать весь окружающий мир волной презрения, убежденный в своем превосходстве и правоте. « То самое настроение» Зарьяна не щадило никого и только Ясмин. нежная и покладистая, когда это необходимо, умела успокоить эту бурю, гнев океана, терпением и пониманием. Но только Анелита унаследовала характер отца. Она – кровь от крови Зарьяна, такая же как он и именно в противоборстве с отцом она наполнялась тем же грозным гневом Бога Посейдона, готового пролиться штормом и затопить все вокруг.
На лице Ясмин так явно читались тревога и сомнения, словно она не знала как ей сейчас поступить. Поколебавшись, она решилась уже и шагнула вперед навстречу дочери озаренная светом радости,. Но Зарьян остановил ее жестом, продолжая хмуриться , с высокомерием и гордостью взирая на блудную дочь. Анелита ответила ему взаимностью.Это видели все. Но только Гуэрс смог разглядеть как отчаянно плескалось беспокойство в золотисто-зеленых глазах Ясмин. Она знала, что вот эти двое сейчас испортят все и пойдут под хвост все надежды и годы, которые она потратила на то, чтобы убедить Заряна понять и простить бегство Анелиты. Он согласился с этим, но встретив дочь лицом к лицу снова готов был поддаться эмоциям и вновь припомнить все старые обиды..