Выбрать главу

Стаи вышли на зоре в полном походном снаряжении. Каждая на своём коне-половинке и одну лошадь каждая вела за собой под грузом, припасы еды, походная посуда и малые походные палатки. Пока шли по наизусть знакомым балкам, ехали кучно, но после полевой ночёвки, дальше пошли боевым строем. Стая Бури, оставив грузовых лошадей, ускакали вперёд, Зорькина стая, прибрав ещё по одной гружёной лошади, шли, отставая, по их следам. Шли так три дня, даже не встретив ни одного человека! Нева даже вдалеке не чуяла. На четвёртый день вышли на пограничную заставу аркозинских земель. Пограничные заставы были некими перевалочными базами, как между городами, так и пустынными землями. Каждая такая застава говорила о том, что до города один день пешего пути. Для их коней город был совсем рядом. Закуманенная Зорька сразу почувствовала эмоциональное оживление передовой стаи. Страха не было, тревоги не было, их состояние можно было охарактеризовать, как интерес, любопытство, азарт. Вскоре из отряда Бури прискакала Сосна, девка из новеньких. Вообще-то она звалась Стройная Сосна и все её подруги кликали как Стройная, но «злые» девки Зорькиной стаи, демонстративно звали её Сосна и никак по-другому. Именно Сосна и принесла Зорьке весть, что сразу за леском на бугре пограничная застава Аркозы и там очень много мужиков. Нева их засекла отчётливо.

— Передай Буре, — отвечала Сосне Зорька, — чтоб Ник одну пустила там осмотреться, а сама со стаей отходила вон в тот лесок.

Зорька указала на небольшой лесок в стороне, который издали насквозь не просматривался. Через какое-то время там все и собрались. Дело было к вечеру и решили сделать перекус, пока Ник новостей не принесла. На грузовых лошадей надели путы и запетляли их за деревья. Даже если будет решение идти в бойню, то они всяко останутся здесь, не с собой же их тащить.

Матёрая увидела возвращающуюся Ник ещё издалека. Та пустила своего Урушку не спешным шагом и тихонечко, вразвалочку пересекала открытое пространство. Зорька вся на говно изошла, пока та подъехала и ещё издали заорала на неё:

— Ты чё, дрянь, издивашси, чё ли?

Тут все девки по вскакивали, за озирались и смотря в том направлении, куда смотрела матёрая, непонимающе залепетали:

— Ты чё Зорь? Ты на кого это?

Только тут Зорька поняла, что Ник идёт под мороком, а потому и медленно. Её видела только Зорька, а остальные то не видели. И только когда та подошла вплотную и сняла морок, Зорька тут же извинилась:

— Ты прости меня Ник. Не сразу поняла, чё под мороком идёшь. Всё никак не привыкну, чё тебя никто не видит.

— Ничё, — спокойно ответила лазутчица, как вода, стекая со спины коня.

Все окружили и молча уставились на Ник в ожидании новостей. Та долго мучить не стала.

— Там большой дом из брёвен сложенный, вокруг кольями огороженный. В нём вот столько, — и она показала шесть пальцев, — грозных мужиков в красивых красных одеждах и все при длинных пиках.

— Клановы воины, — тут же пояснила Зорька, — застава из городских.

— А вокруг много больших повозок на колёсах. Они до верху наложены всяким разным. Мешки видела большие, маленькие, колоды разные, корзины. Да много там всего. И главное в каждой повозке по две кутырки, молоденьких совсем, сопливых, за шеи верёвками связанных лежат.

— Сколь повозок? — тут же спросила Зорька.

— Вот столько, — расшеперила Ник все пальцы рук, — и ещё вот столько, — закончила она подсчёт, показав ещё семь, — вокруг одни мужики, все разные. Видела луки, но не у всех. Я, когда подъехала, то у телег один большой и важный, ругался с красным, который был ещё больше и по виду ещё важнее. Тот, что был в красном, а с ним ходили двое таких же с пиками, обходил повозки и что-то с них забирал, а тот который в белом на него ругался шибко, что мол жаловаться будет. Говорит, это всё принадлежит какому-то царю марутскому и он будто им покажет в какое место кол растёт.