Страйкер долго рассматривал Мейкписа, кипевшая в нем ненависть к этому человеку служила запалом для ярости. Не произнося больше ни слова, он подошел к столу и склонился над полированной поверхностью, схватив перепуганного Мейкписа за воротник. Тот не мог ничего поделать и позволил выдернуть себя из кресла, так что его бедро болезненно уткнулось в край стола, а верхняя часть тела повисла в железной хватке Страйкера.
Бейн собрался было встать на защиту командира, но Бёртон вытащил клинок. Лысый сержант только фыркнул - он был безоружным.
Столкнувшись нос к носу, Страйкер и Мейкпис взирали друг на друга с отвращением, которое, казалось, заполнило всю комнату.
- Не годится? - повторил Страйкер тихим и полным угрозы голосом. - Не годится, да? Я покажу тебе, что значит не годится, мать твою!
Страйкер потянул Мейкписа за воротник, рванув так резко, что его жертва распласталась на столе, прежде чем кто-либо смог вмешаться. Страйкер откуда-то раздобыл клинок. Не длинный, вроде дирка, который он носил на поясе или в сапоге, а малюсенький нож не больше указательного пальца. Оружие тут же застыло у глотки Мейкписа.
- Боже ты мой, старина! - воскликнул откуда-то из-за спины Форрестер. - Ты рехнулся?
Страйкер не обратил на него ни малейшего внимания.
- Я убью тебя, Илай. Перережу глотку и пущу кровь как из вонючей свиньи.
Мейкпис уставился в единственный глаз Страйкера. Он уже видел этот блеск серебра и понимал, что Страйкер жаждет его крови. Он дернулся, пытаясь оттолкнуть худощавое тело капитана, состоящее из одних мышц и сухожилий. Нож вспорол кожу.
Страйкер злобно усмехнулся, глядя на перепуганного Илая Мейкписа, и убрал нож, оставив проступившие бисеринки крови в том месте, где нож проткнул кожу. Они скатились по шее Мейкписа и собрались ярким пятном на воротнике сорочки. Нож исчез так же быстро, как и появился.
Мейкпис выдохнул с облегчением, но нападавший не ослабил дьявольскую хватку.
- Ты нас дуришь, Илай, - сказал Страйкер. - Я это знаю.
Он был не так уверен в этом, как утверждал, ведь на депешах имелась королевская печать, но Страйкер по-прежнему надеялся поймать Мейкписа с поличным, когда тот совершит измену.
- Вы ошибаетесь, сэр! - выдавил из себя Мейкпис, когда Страйкер наконец-то его отпустил.
- Попридержите язык, - рявкнул Форрестер.
- А с нами что будет? - поинтересовался сэр Рэндальф Мокскрофт, когда его кресло на колесиках выкатили перед офицерами. Мейкписа с Бейном перевели в примыкающую комнату под присмотром Уэндела Бранта с заряженным мушкетом.
- Мы отведем вас к нашим войскам, - ответил Страйкер. - А что случится там - решать не мне, - он на мгновение задумался, не желая вступать в диалог с предателем, но всё же не смог оставить вопрос без ответа. - Почему вы это сделали, сэр Рэндальф?
Тонкие губы Мокскрофта растянулись в печальной улыбке.
- Мы полагаем, что бессмысленно заявлять о нашей невиновности, раз уж вы упомянули некую корреспонденцию между нами и мистером Блэйком.
- Верно.
Шпион кивнул.
- Это наша профессия, так сказать. Мы торгуем. Шерсть, вино, зерно - всё, что приносит прибыль.
- И ради этой прибыли вы построили обширную сеть, которая оказалась крайне полезной во времена вроде нынешних, - сказал Страйкер.
Бесцветные глаза Мокскрофта перебегали с одного тюремщика на другого.
- Да, сеть из людей, которые время от времени собирали нужные сведения. Мы годами снабжали информацией Уайтхолл. Конечно, в мирные времена это был лишь дополнительный источник доходов.
- Но теперь, - вмешался Форрестер, - ваши сведения стали жизненно важными. И в итоге вам очень хорошо платили.
- Не совсем, - Мокскрофт сделал большой глоток из чашки с водой - единственной дозволенной Страйкером роскоши. - Люди короля платили больше, разумеется, но меньше, чем мы заслуживаем. Даже и близко недостаточно. Король в своем высокомерии рассматривал нашу лояльность как некую данность.
- Но она таковой не являлась, - сказал Страйкер.