Ворота наконец поддались усилиям фейри, разлетевшись под ударом исполинского чудовища, что выдохнуло в них сжатый почти до твердости стали воздух. Воины Вильда хлынули внутрь, и каждая минута боя уносила очередную жизнь.
«Некому будет собрать прах», – отстраненно подумал Канлар. Всех предыдущих павших сожгли и собрали прах в урны, которые в каждом гарнизоне Сёгуната имелись как раз на такой случай. Как и гарнизонный склеп – временное пристанище, пока пепел не отправится домой.
Он не знал, что стало с другими, не видел их за множеством тварей: сам же оказался у ворот мэнса, меч по самую рукоять покрылся кровью фейри. Краткая передышка – и порождения Вильда отхлынули, давая дорогу воину с телом из тысяч жемчужин и с длинным луком в руках.
Канлар прижался спиной к воротам мэнса, поднял меч, готовясь к последнему бою.
Фейри улыбнулся и натянул лук.
Небо взорвалось.
Казалось, сами Стихийные Драконы обрушили свой гнев на окрестности Последней Чайки, и все боги Творения и Ю-Шаня поддержали их в этом.
Струи огня ударили с неба, раскаляя воздух и воспламеняя облака; попавшие под горячий дождь мгновенно испарялись или распадались на части, когда пылающая полоса перечеркивала тело. Молнии сплетались с огнем, разряды били в захватчиков, повергая их в смертельные, ломающие позвоночник конвульсии. Железные клинки сыпались с облаков, легко прорезая броню фейри; те, кто хватались за снаряды, мигом заходились криком – изменчивая плоть растворялась, обнажая сияющие кости.
Канлар не знал и не понимал, что происходит; инстинкты заставили его застыть на месте, не двигаться и не выступать из-под защиты мэнса – его бешеные стихии не трогали. Он стоял и видел, как воздух взрывается мириадами осколков льда, пробивающих черепа и полосующих тела, как пролившаяся из ран врагов кровь вскидывается змееобразными потоками и душит тех, кто оказался рядом, круша и распарывая шеи и туловища…
Это не была магия Хаоса. Эта сила превосходила все, что он видел в исполнении Возвышенных Сёгуната, и если Релан обладал типичными для своего племени талантами – то и лунары не шли ни в какое сравнение.
Все закончилось очень быстро; фейри бежали прочь из бастиона, но шторм стихий и железа двинулся вслед за ними, безжалостно избивая войско Хаоса. Море за стенами вскипело, волны вздымались выше крыши мэнса и рушились на фейри, легко сминая тела и доспехи. Сама вода погналась за тварями Хаоса, отбрасывая их от границ мира.
Канлар бессильно сполз по стене; побелевшие пальцы все еще стискивали меч. Неощутимая в битве усталость навалилась на плечи неподъемным грузом.
Если бы они продержались подольше, если бы фейри пошли в атаку хотя бы на час позже… Но нет. Таинственная сила почти опоздала на помощь.
Дракорожденные пали. Лунар погиб.
Он, обычный смертный, выжил.
– Судьба, – одними губами прошептал Канлар, вслушиваясь в свист ветра над двором и в далекий грохот буйствующих стихий.
Он не мог бы сказать, сколько сидел без движения – час, два? Три? Время словно остановилось и возобновило бег лишь когда Канлар почувствовал, что в теле вновь накопилось немного сил.
Устало поднявшись, он оперся на стену, оглядел двор. Горько улыбнулся: вот и говори после этого о чистоте крепости… Что ж, похоже, придется вернуться к старым обязанностям, его клык нередко вычищал Последнюю Чайку. Стихийный шторм уничтожил живых и мертвых фейри, но почему-то не тронул защитников бастиона… погибших защитников.
Канлар словно наблюдал себя со стороны, когда принялся носить тела. Разум бесстрастно отмечал лица и раны.
Вот Нирен, грудь разорвана острыми когтями, сердце обнажено и еще сочится кровью. На лице застыло упрямое выражение, в пальцах зажат обломок копья – другая часть наверняка осталась в теле противника.
Вот Аморо и Дейтен, погибшие как и жили – вместе. Тела иссечены острыми осколками хрусталя, каждый из них наполнен алой жизнью, до сих пор старается сосать кровь из плоти.
Ормела нет – только оторванная рука в красной перчатке со знаком его генса; обрубок опален огнем и остро пахнет горелым мясом.
Последние оставшиеся гунзоша, смертные воины в силовых доспехах. Но сейчас пластины брони сорваны, тела вскрыты подобно раковинам моллюсков; казалось, их облили кислотой – обнаженные мышцы распадаются на глазах.
Командир Мароно – силовая броня смята и искорежена, Канлару потребовалось с полчаса, чтобы извлечь тело казея из доспеха. Плоть мертвого дракорожденного легко подавалась под пальцами: почти все кости были сломаны и крошились от малейшего нажима.