– Им помогает сильная кровь, а Мнемон и ректору Бхагвею – еще и чародейство, – возразил остиарий. – У меня такого преимущества нет. Да и к тому же…
Он пожал плечами.
– Даже двадцать лет назад такой… союз был бы обречен на провал. Что уж говорить о нынешнем времени, когда наши Дома – соперники. И к тому же, у нас обоих есть…
– …долг, – довершила сказанное Кехав. – Главная святыня твоей жизни.
– Так и есть, – бесстрастно ответил Сетод. – К этому я привык еще в Доме, Кехав. И всю мою жизнь мной двигал именно долг.
– Долг, – горько ответила чародейка. – Всегда один и тот же долг!
Она резким взмахом руки остановила Сетода, собравшегося что-то сказать.
– Не надо мне о нем рассказывать! Я помню про знаменитую дисциплину Дома Катак, но можешь поверить, у нас ее не меньше. Мнемон дает больше воли, но и спрашивает куда больше; вам достаточно исполнять свою роль, от нас же ожидается деятельная помощь Дому во всем. И ведь даже не скажешь, что неправильно – Мастер Дома прекрасно подбирает занятие каждому. Я отправилась учиться в Гептаграмму, постигала демонологию и этикет духов… и мне это нравилось. Но, хочешь верь, хочешь нет – я ушла в Контору Гармонии, потому что хотела сделать что-то сама. Не как чародей Империи, не как дочь Дома Мнемон – как Возвышенная по имени Кехав, решившая сама выбирать место, где она сможет кому-то помочь.
Чародейка сухо улыбнулась, глядя на изумление в глазах Сетода.
– Да, именно так. Странно, да? Странно, что безупречно соблюдающая правила Мнемон Кехав так поступила? И последние восемь лет полностью перешла в Охоту, лишь чтобы…
– …избавиться от побуждения к браку.
Теперь уже Земной закончил ее фразу. Коротко усмехнулся, увидев изумление в ее глазах.
– Я ведь руковожу половиной Шпиля, не забывай. Связать твое прошение о переходе на полное время работы и неделю оживленных посещений посланников из Дома Мнемон было не так уж сложно. Хотя твой Дом и можно понять.
– Разумеется, я понимаю, – пожала плечами Кехав; странное дело, но гнев ее улегся, выплеснувшись яркой вспышкой. – Но кроме меня, в Доме хватает Возвышенных, способных дать новые семьи. Вот каким образом ты на своем веку не женился – мне понять трудно.
– Та же история, – усмехнулся Сетод. – В пору юности – нет свободных невест, потом была служба, и почти всегда вдалеке от Острова и без возможности завести семью. Потом – Контора Гармонии.
– Она умеет повлиять, – улыбнулась Кехав. Мелькнула мысль, что сейчас они похожи скорее на старых друзей, чем на двух коллег… впрочем, так и есть. Двадцать лет рядом. – Я даже часто чувствую себя монахиней, пусть и не приносила обеты.
– Как и я, – согласно кивнул остиарий, – и оттого вынужден сдерживать себя лишь силой воли.
На мгновение Кехав снова застыла, поймав взглядом глаза Сетода.
– Сдерживать? – произнесла она, и Земной тоже словно обратился в статую на миг.
– Кажется, – медленно произнес он, – сегодня у нас обоих… срывается.
– Последствия боя, не иначе.
– Видимо.
Повисло молчание; чародейка повернула голову, посмотрев на гладь воды. Покачала головой.
– Ты и в самом деле… сдерживался? – наконец спросила она.
– Когда заметил твой интерес ко мне? Да, – честно и прямо ответил Сетод.
– Потому что происхождение, долг, политика и так далее, – грустно отозвалась Кехав. – Да и вмешивать чувства в работу…
Катак лишь кивнул, соглашаясь.
– Забавно, – после короткой паузы произнесла она. – В юности я бы в жизни не поверила, что окажусь в Дикой Охоте, отброшу светскую жизнь и полюблю воплощение долга добрыми десятью дюжинами лет старше меня.
– В легионах я бы тоже не сказал… того же самого, – проронил Сетод. – С поправкой на возраст и замену светской жизни на армию.
Кехав медленно повернулась к нему. Подняла светлые брови, впервые увидев, как глаза остиария становятся задумчиво-теплыми.
– Остальное не меняется? – уточнила она.
– Да, – со вздохом ответил Катак. – Но это несбыточно.
– Союз – несбыточен, – подтвердила Кехав. – А… контакт?
Сетод несколько секунд помолчал. Впервые в жизни искушение, поднявшее голову в душе, не исчезло после усилия воли и не желало покидать мысли. Может потому, что Кехав, стоя в отблесках волшебного пламени, рядом с водой, среди его родной стихии… может, потому что она ощущалась невероятно близкой. Как никогда близкой. И то же самое ощущение он видел в ее глазах.
Двадцать лет рядом учат распознавать подобное.