Выбрать главу

И все бабы — твои!!!"

Поглядел я на свой «Роллекс», прикинул, что до ближайшей «стрелки» еще целых два часа с половиною, да и рукой махнул: ин ладно, Господи, спасу! Да тока одних баб мне мало, мне б еще джакузи походный да архангела Гавриила с мечом в зубах в качестве тела моего хранителя…

Ну, в общем, спас.

Спас — и пошел кофе пить. Люблю, чтобы двойной и без сахара!

Читать такое весьма любопытно. Не об авторе подобный текст говорит (автор — молодец, свое дело знает!) — о читателях. О студентах-недоучках, зачеты не сдавших, любителей игры в «DOOM»-поддавки, дабы, набравши последовательно IDKFA и IDDQD, ощутить себя хоть на час суперменами, а не тварью дрожащей. Мир спасти — да раз плюнуть, вот только кофе допью!

Поколение, родившееся после Армагеддона! Сколь сладостно вам читать такое! Ведь я, двоечник-хвостист, тоже могу так, чтобы и кофе, и архангел Гавриил…

Крутые мы, крутые — пока на зачет идти не надо.

Один умный и наблюдательный человек верно отметил, что фантастика снежным комом с горы катится в бездну стеба и беспроблемности. Легче так — и писателям, и читателям. Писателям — творить по известному рецепту (а вы думаете, это король Артур? Не-а, не Артур это, а придурок и козел. А вот Я!..). И читателям — не напрягаться во избежание очевидных последствий. Писатель пописывает, читатель почитывает.

Не все!

Слава Богу, не все!

Однако дух уже чувствуется. Дух, исходящий от снобья, что, сидя в разных кофейнях, каркает:

«Романы Икса — чернуха, Игрека — заумь, Зет в исторических реалиях ни шиша не смыслит, Бета-Сигма — в мифологических, у Дельты с достоверностью напряг… Зато!..»

Подставь имена сам, о Читатель, и забудь о них, хотя бы на время. И о снобах забудь. Ибо не для очернения своих коллег написал я сие (жанры всякие нужны, жанры всякие важны), но для разъяснения.

Ибо тяжко не только мир спасать, но и больную собаку выходить.

А уж если палец Крестителя укажет на тебя!..

Об этом и роман.

Потому и искусился я нелегкой темой, дабы пояснить — и себе, и всем остальным — две очевидные вещи. Для меня очевидные.

Эра, начавшаяся две тысячи лет назад в Вифлееме, заканчивается. Чем — мы еще не поняли, не успели понять, но вокруг нас уже проступают смутные контуры Нового Мира со своими законами и правилами. Бог даст, на нашу долю не достанется и десятой доли того, что довелось хлебнуть персонажам романа.

Даст Бог — но быть может, и не даст!

Отсюда — caveant! Будьте бдительны! И если не придется брать на плечи ношу, подобную той, что взвалили на себя герои романа, то хотя бы вылечите больную собаку, скулящую у ваших дверей.

А потом можно и кофе пить!

А по поводу больной печени, упомянутой в эпиграфе, к которому отсылал я тебя, о много-, терпеливый Читатель, обратись к первоисточнику — славному писателю О. Генри, изрекшему сие в тяжкий для него час. О больной печени толковали его критики, не видя, не желая видеть…

…Что именно — легко догадаться. Ежели нет, советую открыть предисловие к старому «синему» двухтомнику, изданному еще в далекие 60-е, когда главные герои нашего романа еще не родились. Хорошие были годы! Тогда под песни Высоцкого да под «Поехали!» Гагарина легко мечталось о Будущем, о грядущем Прекрасном Новом Мире.

Будущее.

И вот оно наступило.

Нам здесь жить.

КНИГА ВТОРАЯ

КРОВЬ ПЬЮТ РУКАМИ

XV. Об избавлении от мышей, клопов, тараканов, от гусениц, вредящих садам и огородам.

1. Мученику Трифону (250; 14 февраля). Известны многочисленные случаи чудесных избавлений от гусениц, саранчи и различных других вредных насекомых помощию св. Трифона по молитве к нему. Заказать молебен этому святому с водосвятием. (Молит. 118).

Сборник молитвословий, издательство «Либрис», Москва, 1995 год, по благословению настоятеля Иоанно-Златоустовской церкви; тираж не указан.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

ПОДСТИЛКА ПРОКУРОРСКАЯ, пап Пташечки с колоколенки

Четверг, девятнадцатое февраля

Меж кентом и ментом* Маг по имени Истр* Конституцию еще не отменили? * «Воздух» понят правильно* Наверное, это и есть Ад

Итак, стоит себе дура между кентом и ментом. Мент шпалер свой ментовский поднимает, а кент… Бр-р-р! Ну и рожа! То есть уже не одна, а целых две… мама моя родная! — вторая-то кентесса! Клетчатый пиджак притален, белоснежная манишка, галстук-селедка аккуратно заколот… тоже — лицо нетрадиционной?