-- Анатолий Петрович рассказал вам вкратце о текущих событиях. Я подтверждаю, что ваша роль в этом деле в настоящий момент очень велика, и вы можете просить меня в обмен на ваше сотрудничество любой гонорар.
У меня было довольно много возможностей наблюдать за тем, как отвечают на сложные вопросы умные политики и бизнесмены. Главное -- не спешить. Причем дело не в том, чтобы показать вид, будто думаешь, а действительно думать, зная, что каждое твое слово способно вызвать взрыв или решить проблему в масштабах страны.
Я не знал, проблему какого уровня решаю, но понимал, что вопрос о собственной жизни и смерти был где-то рядом, поэтому думал особенно долго. Первым не выдержал Евдокимов:
-- Не стесняйтесь. Называйте цифры. Мне ведь не очень много от вас надо. Письмо и пара репортажей, благодаря которым вы еще и популярность получите.
-- Мне нужны гарантии безопасности, -- выдавил я.
-- Я думал об этом, поскольку знал, что вы спросите. Предлагаю вам сразу после выполнения нашего соглашения поехать корреспондентом в Эмираты, например.
-- Лучше в Мексику, -- сострил я и тут же подумал, что мое подсознание изволит тащить мои сны в реальность.
-- Почему бы и нет? Хороший выбор. Так мы договорились?
-- Какие репортажи вы хотите видеть?
-- О-о, скорее всего, это будет криминальная хроника. У вас будет хороший эксклюзив, на съемках которого вы закроете глаза на несущественные детали. И еще одно, -- он пронзил меня взглядом, -- если мы договоримся, вы навсегда должны забыть о платных донорах.
Я молчал. Такие предложения кончаются смертью в девяти случаях из десяти. Кому нужен свидетель, пусть он даже и в Мексике? В этот миг максимального напряжения, я вдруг понял, что способен читать мысли моего собеседника.
Они меня не очень сильно удивили. Репортажи ему и впрямь были не нужны. Только письмо, а потом -- хлоп!
Тут лицо его исказилось, он вскочил, приблизил свои глаза к моим и злобно спросил:
-- Ты кто?
Верите, я отшатнулся от него и упал назад вместе с креслом. Выбравшись из-под увесистого предмета мебели, я с видом Иванушки-дурачка спросил:
-- Что значит, кто? Вы же сами говорили, что знаете обо мне все!
Евдокимов расслабился.
-- Извини. Показалось, наверно. -- Потом спросил: -- Ты экстрасенсорикой не увлекался или гипнозом?
-- Нет. Я атеист от рождения.
-- Да-да, атеист, -- пробормотал он про себя, -- знаю, что атеист.
Евдокимов сел и допил свой кофе, потом вернулся к основной теме:
-- Так что ты решил?
-- Меня устроят двести тысяч долларов и Мексика.
-- Хорошо. Ты получишь сто тысяч в машине, в которой поедешь с моими людьми за письмом. Когда отдашь его им, получишь еще пятьдесят. Остаток и Мексика после репортажей.
Я кивнул.
Он на что-то надавил в кармане, появилась брюнетка.
-- Проводи нашего гостя к Грише. Пусть они вместе едут. Гриша знает что делать. -- Он обратился ко мне: -- Да, господин Кудрин, я хотел у вас узнать, а что там, в письме.
-- Я же не знаю, что вас интересует, -- прикинулся я валенком.
-- Меня интересуют факты.
Сказать ему, что нет там никаких фактов, глупо. Убить могут прямо здесь. Сказать, что есть, спросит, какие.
-- Я думаю, будет справедливо, если вы сначала заплатите за информацию, то есть за письмо, как мы договорились, и сами все прочтете. -- Удобно иногда спрятаться за договор.
-- Да, извините, я нетерпелив иногда. Жду от вас вестей.
Он сделал прощальный жест и снова потянулся за кием.
Пока я шел по коридорам, в голове моей роилось множество всяких мыслей, что было симптомом увеличившегося потока информации. Одна из мыслей была о том, что выехать мне отсюда, конечно, надо, но доехать до места никак нельзя. Не привезу же я этих головорезов к Василисе.
-- У вас замечательные волосы, -- сказал я в спину своей проводнице.
Она обернулась и замедлила шаг.
-- Вам нравятся?
-- Очень! Да и вообще, у вас прекрасная внешность.
-- Спасибо.
-- Вы давно здесь работаете?
-- Давно.
-- Хорошо платят?
-- На жизнь хватает.
Я попытался проделать тот же фокус, что испробовал некоторое время назад на Евдокимове. К моему удивлению все произошло очень легко и быстро. В моей голове вспыхнуло подземелье с несколькими гробами в окружении множества факелов. Я подумал, что это картинка из какого-то фильма, и не стал больше исследовать жизненный опыт моей спутницы.
В то же мгновенье брюнетка поднесла руку к глазам и в изнеможении прислонилась к стене.
-- Вам нехорошо? -- я подхватил ее под локоть.
-- Странно, голова закружилась, -- извиняясь, произнесла она.
-- Может, воды?
-- Нет-нет, уже лучше. Спасибо.
Через несколько шагов она ввела меня в небольшую комнату, где никого не было, но через секунду дверь в дальней стене открылась, и я заметил за спиной вошедшего огромный зал, уставленный мониторами и компьютерами.
"Похоже на вычислительный центр", -- подумал я.
-- Вы -- Кудрин? -- сухо спросил мужчина.
-- Пока еще.
В ответ послышалось невразумительное хмыканье, и Гриша, а я подумал, что это именно он, нажал кнопку селектора.
-- Вадим и Коля на выход. Тридцать четыре.
Тоже мне -- конспираторы. Впрочем, я в безопасности ничего не понимаю, пусть будет "тридцать четыре", почему бы и нет.
-- Анжела, спасибо! Ты свободна. А вы идемте со мной.
Гриша открыл дверь. Бледная после моих домогательств брюнетка, вышла первой, а я потянулся следом.
И вот я снова в машине. Теперь это мой любимый черный "Ленд Круизер". Справа и слева от меня сидят Вадим и Коля, на передних сиденьях водитель и Гриша -- полный боевой комплект.
На это раз мне везет, я не впадаю в забытье, а напряженно думаю о том, как выкрутиться из опасной ситуации. Мимо окон проносятся дома и люди, порой мне хочется дать по башке Вадиму, выпрыгнуть из машины и заорать, чтобы хоть кто-то услышал о том, что я еще здесь, на этой Земле, и может быть, может быть, тогда кто-нибудь решит, что я неплохой, в сущности, парень, и поможет мне выпутаться из всей этой нелепой истории, которую я не звал в свою жизнь.
Я сильно напуган. Игра закончилась. Враг здесь, со мной, и неважно, что фамилия его не Кольский. Попасть после огня в полымя -- вот удел для дураков. Эх, Самоцветов, Самоцветов... Так меня подставить. Сначала спасти, а потом подставить. Воистину: все в мире сбалансировано.