Кровь

"Вот, черт! Неужели показалось?". Он нажал кнопку селектора:

-- Вера, кто-нибудь меня ждет?

-- Нет, Евгений Дмитриевич, никого не было и никто не звонил.

-- Хорошо. Меня пока ни для кого нет. Даже для высших, -- добавил он.

-- Поняла.

Он уже хотел вернуться к девушке, чье тело отчетливо вырисовывалось на ковре, но тот же голос проговорил:

-- Бес в ребро, Евгений Дмитриевич?

-- Кто здесь? -- напряженно вглядываясь во все уголки кабинета, спросил Кольский.

-- Ха-ха-ха, -- томно рассмеялась Анжела.

-- Чего ты смеешься, -- вскинулся тот, заглядывая под стол, -- ты что, ничего не слышишь?

-- Вы такой забавный, -- сказала она, перебирая свой локон.

-- Что во мне такого забавного? -- он начал серьезно нервничать.

-- Вскочили почему-то, не получив того, ради чего старались, бегаете по кабинету, задаете какие-то вопросы в пустоту.

-- Ты, действительно, ничего не слышала? -- Евгений Дмитриевич внимательно посмотрел на нее.

-- Кроме вашего голоса, ни-че-го, -- по слогам сказала она и встала.

-- Странно, странно, -- проговорил он, немного успокоившись, и занял свое кресло, с удовольствием наблюдая, как девушка одевается.

Застегнув платье, Анжела прикурила сигарету и снова села в прежнюю, откровенную позу.

-- Кофе бы, -- вздохнула она.

Кольский снова нажал кнопку селектора, не отводя глаз от ног своей визави, и сказал:

-- Верочка, два кофе, пожалуйста.

-- Хорошо, Евгений Дмитриевич.

-- Так ты говоришь каменный? -- вернулся он к разговору, прикуривая вслед за ней.

-- Как вот эта стена, -- слабым движением стукнула она над головой.

-- Что же потом?

-- Потом подошли Вадик с Колей, и мы поехали к вам.

-- Ко мне?

-- Ну да, вы же искали Кудрина?

-- Да, искал.

В дверь вошла секретарь и походкой фотомодели продефилировала к столу шефа, поставила на него кофейник с чашками, налила и подала одну из них Евгению Дмитриевичу, а другую поставила перед Анжелой на журнальный столик, окинув всю ее взглядом, полным ярости. Та наблюдала за ней с легкой улыбкой и ответила на испепеляющий взгляд еще большим радушием.

Когда Верочка вышла, Анжела опередила Кольского с вопросом:

-- Интересно, она хороша в постели?

Евгений Дмитриевич поглядел на нее и рассмеялся:

-- А ты все-таки стерва!

-- Нет, в самом деле, мне же интересно. Какая у нее, например, грудь? Слабая или упругая?

Этот вопрос заставил мужчину покраснеть, что и вывело его на чистую воду:

-- А-а, -- сказала девушка, -- все-таки упругая. Я так и думала.

-- Анжела, -- укоризненно покачал головой Кольский, -- ну, что за вопросы?

-- Мне кажется, что мы и втроем могли бы неплохо провести время. Она мне понравилась. Я люблю рыжих.

-- Что, прямо сейчас?

-- Ну, все зависит от сил, если они у вас остались, конечно. Ковер большой, мягкий. Мы вполне поместимся. Тем более вам необходимо закончить начатое дело.

Евгений Дмитриевич едва не задохнулся от нарисованного образа и расслабил узел галстука.

-- Анжела, перестань.

-- Позвать ее?

-- Я...

Анжела встала и вышла из кабинета. Кольский не мог пошевелиться. Через несколько секунд обе девушки вернулись.

-- Слушаю вас, Евгений Дмитриевич, -- сказала секретарь.

-- Я...

-- Верочка, Евгений Дмитриевич хочет с нами обеими заняться любовью прямо здесь и сейчас. Я не против. А вы? -- объяснила брюнетка положение дел.

Цвет лица секретарши начал походить на цвет ее волос. Подойдя к ней сзади, Анжела провела руками по ее животу и бедрам, приговаривая:

-- А ты сексуальная. Я люблю такие тела. И запах "Може нуар" на других женщинах мне нравится.

Она вытащила кофточку из юбки девушки, а та все еще не знала, как реагировать на происходящее. Только прикосновение к шее губ брюнетки заставило ее фактически сдаться и откинуть голову, подставляя себя под новые поцелуи. Через минуту она уже стояла в одном нижнем белье, а Евгений Дмитриевич все не мог прийти в себя.

Еще через некоторое время обе девушки лежали в объятиях друг друга, нежно обнимаясь и покрывая друг друга поцелуями. Не выдержав этой сцены, Кольский встал и дрожащими от нетерпения руками начал снимать брюки, однако это занятие снова прервал знакомый голос:

-- У вас, Евгений Дмитриевич, скоро кровь отнимут, а вы все женщинами балуетесь. Ну-ну!

"Кровь? -- подумал Кольский, -- какую кровь? Мою или донорскую?".

-- А это зависит от вашего поведения, которое мне пока очень не нравится. Не соответствуете вы, так сказать, моему представлению о человеке, который обладает вашей должностью и могуществом.

Евгений Дмитриевич вернул штаны на место и выдохнул:

-- Все, девочки, хватит! Я обеих вас очень люблю, но мне нужно работать.

Пока они одевались, Кольский сидел, закрыв глаза рукой, чтобы не видеть их обнаженных тел, раздумывая над голосом в своей голове и в то же время сдерживая свою страсть.

Через пару минут Анжела произнесла:

-- Что-то не так, Евгений Дмитриевич?

-- Анжела, -- отнял он руку от лица, -- мне нужна вся информация. Давай поговорим без твоих завихрений. Верочка, -- обратился он к секретарше, -извини, но нам нужно поговорить вдвоем.

Рыжая фотомодель, улыбнувшись Анжеле, с достоинством вышла из кабинета.

-- Все, успокойся! -- сказал Кольский то ли девушке, то ли себе и с удивлением обнаружил, что ничего под ее одеждой он не видит -- платье лежало аж на коленях.

-- Я вся внимание, -- откликнулась брюнетка.

-- Рассказывай, что было дальше.

-- Хм, дальше. То есть мы ехали, да?

-- Да.

-- Ну, по дороге я вышла купить воды, а когда вернулась, Кудрин уже был один в машине.

-- Как это, один? Куда же делись охранники и водитель?

-- А черт их знает? Он сказал, что надоел им, видите ли, и они ушли.

-- Бред какой-то.

-- Конечно, бред. Я сразу поняла. Но он же не станет рассказывать о том, как он Евдокимова, к примеру, в глыбу превратил. Я даже теперь не знаю... -- она задумалась на секунду, но Евгений Дмитриевич ее подстегнул:

-- Продолжай.

-- Я даже теперь не знаю, отчего у меня голова кружилась, когда я вела его к ребятам.

-- Расскажи поподробней, -- Кольский снова прикурил.

-- Да, черт его знает, че рассказывать. Вела я Кудрина из бильярдной в комнаты безопасности. Ну, он мне начал комплименты отпускать.