- Это что, подлинник?.. – я даже ненадолго забыла о своих проблемах и, раскрыв рот, начала рассматривать её.
- Не думаю. Он в Третьяковской галерее должен быть. Вряд ли они его украли.
- Хотя погоди… Она без рамы, - заметила я. - И границ не видно… она нарисована прямо на стене! Неужели это кто-то из них нарисовал?! - я смотрела на неё почти не моргая.
- Скорее всего, - согласился Андрей и через секунду снова посмотрел на меня. – Ты не голодна? Тут есть немного еды… - он посторонился, указав на стол, на котором стояли несколько блюд с фруктами и сладостями.
Я отвернулась от картины и молча покачала головой. Теперь, когда рядом тот, кому я доверяю, и мне нужно говорить с ним, мои чувства обострились. Откуда-то из груди к горлу уже подкатывала тяжесть, и я вдруг поняла, что ещё несколько мгновений, и я не смогу говорить.
Пусть он говорит тогда пока, а я буду стараться успокоиться и держать себя в руках.
- Как ты? – тихо спросила я дрогнувшим голосом и опустила взгляд, стараясь сдержать чувства и не расплакаться.
Он не ответил. Лишь вздохнул и обнял меня.
- Нет!.. – хныкнула я, попытавшись вырваться из объятий, потому что…
В этот раз от его объятий мне лучше не стало. Наоборот, чувства хлынули через край, и я расплакалась, без всякого стеснения хлюпая носом и вытирая потоки слёз рукавом.
- Мне страшно, - выдавила я из себя сквозь рыдания.
Он молча прижимал меня к себе, гладя по волосам.
- Всё будет хорошо, - шептал он. – Всё будет хорошо. Всё пройдёт, это не навсегда. Мы выберемся отсюда. Пойдём… - Он, всё ещё прижимая меня к себе, вывел меня из кухни и куда-то повёл. Я не видела, куда. Я вообще мало что видела и понимала.
Я плакала, не помня себя. Наверное, мне никогда не было так плохо. Сознание затуманилось, я ничего не понимала, и лишь слёзы не переставая лились из глаз.
Если бы не истерика, я бы, наверное, услышала голоса, доносящиеся из гостиной, и их поспешное оттуда удаление.
- Ого… - когда мы зашли, в гостиной остался только Макс. Он встретил нас шокированным восклицанием, оторвавшись от книжки, и, сняв очки в большой чёрной оправе, проводил нас взглядом до моей спальни. – У меня есть успокоительные! – крикнул он нам вдогонку, прежде чем мы скрылись за дверью.
Усадив меня на кровать, Андрей сел рядом и прижал мою голову к своим ключицам, продолжая гладить меня по голове и спине.
- Я не знаю, как отсюда выбраться, - всхлипывая после каждого слова, с трудом сказала я.
Кажется, я достигла своего предела. Я схожу с ума. Этот туман в сознании… Он скрыл собой всю меня.
Андрей ничего не сказал. Он лишь осторожно, но продолжительно дотронулся губами до моей макушки.
Я вдруг почувствовала, что эмоции слабеют. Достигнув пика и подержавшись немного, покидают меня, оставляя вместо себя пустоту.
- Знаешь… - тихо сказала я, когда осознала, что уже несколько минут как не плачу, - мне всё равно, что с нами будет дальше. В том, что случилось, есть свои плюсы. Кажется мне больше не надо ходить в школу, - я посмеялась, хотя мне не было смешно. – И они хорошо играют и поют. Если они будут клёво петь и не трогать нас, я согласна жить здесь. – Я снова посмеялась и замолчала, задумавшись об отце, сестре, друзьях… - У меня же там целая жизнь… - прошептала я. - За что я здесь?..
Андрей отпустил меня, заставил меня посмотреть на него.
- Не говори так. Ты здесь не останешься. Я помогу тебе, верну тебя домой. Я тебя не брошу, слышишь? Мы справимся, найдём выход…
- Ничего не получится. Мы застряли здесь навечно. Остаётся только смириться и плыть по течению.
- Не опускай руки! Мы выберемся!
- Нет.
В дверь постучали. Андрей отпустил меня и стиснул мои плечи, что-то тихо сказав. Я не расслышала, что, но почему-то успокоилась окончательно.
Будь что будет, мне уже всё равно.
Выждав несколько секунд, Александр зашёл внутрь.
- Я парламентёр, - сказал он негромко, но чётко, бросив взгляд на Андрея. - Не надо так на меня смотреть. Мы с парнями посоветовались и решили, что должны рассказать тебе всю правду. – Он перевёл на меня очень серьёзный взгляд. – От начала и до конца.
Я не ответила.
Я просто не знаю, что сказать.
- Хорошо, - наконец подтвердила я свою готовность его выслушать.
- Дай мне время собраться с мыслями, надо придумать, с чего начать… - он прикрыл сначала глаза, а потом рот рукой, неуверенно посмеявшись. А затем, всё ещё пряча рот за рукой, посмотрел на меня. – Только не пугайся, - предупредил он, вытянув руки перед собой.