Я, гуляя этим тёплым весенним вечером по парку, случайно столкнулась с ней. Я глазам своим не могла поверить! И она узнала меня! Улыбнулась, подошла, заговорила первая…
– Тебя, верно, удивляет, что я выгляжу так? – спросила Лиана, легко улыбнувшись. Её серо-голубые глаза сияли добрым и лучистым, но в то же время холодным светом, и когда она долго не моргала, становилось не по себе. Её пшеничного цвета волосы длиной до пояса были заплетены в замысловатую косу. Она сидела очень прямо, но в то же время свободно и непринуждённо.
– Конечно! – Я немного подалась вперёд в предвкушении услышать про секрет её молодости.
– Видимо, теперь моя очередь рассказывать… – Она повернулась к своему молодому мужу, и её взгляд приобрёл нотку загадочности и лёгкой грусти.
Очень красивый молодой человек по имени Андрей с ещё более длинными и светлыми, чем у Лины, волосами выглядел как настоящий, благородный джентльмен. В нём было что-то романтичное, сказочное. Он поддержал её, мягко улыбнувшись и кивнув.
– Я, как и ты, расскажу всё по порядку, – Лина, собравшись с мыслями, начала свой монолог. – Некоторые фрагменты моей жизни могут тебя шокировать, с ними надо деликатно, и потому я буду рассказывать их с предисловиями.
– Хорошо, – я кивнула и приготовилась слушать.
– Моя история не совсем обычна, – помолчав ещё несколько секунд, начала свой рассказ Лина. – В ней много… жестокости, – подобрала она слово. – Она преобладает. Хотя жестокость – не совсем верное определение, конечно, у всех свои мотивы, и не все поступки людей из моего окружения того времени можно оправдать обыкновенной жестокостью или злобой, затаившейся в их душах, – было видно, что она подбирает слова, и ей трудно говорить об этом. – Однако, были и позитивные моменты в этой кромешной тьме, но таких мало. И я люблю их. За то, что они были. Поддерживали меня в своё время. Люблю их вспомнить иногда. И жестокие моменты тоже люблю. Их люблю за то, что их больше не будет. Воспоминания о тех временах до сих пор преследуют меня, хочу я этого или нет. – Она замолчала ненадолго. – Наша с Кирой история началась, когда нам было по четырнадцать. Ты же помнишь, какие мы с моей сестрой в детстве были деловые? – Она улыбнулась очень нежно, ностальгически. – В художественной школе учились, на гитарах играть умели. У меня получалось лучше, чем у Киры, но она отыгралась в рисовании и естественных науках. Она химию хорошо знала, физику, не то, что я. Я чистый гуманитарий, у меня с русским хорошо было, но в остальном… Я только с гитарой и возилась. С теорией музыки, правда, беда была, но по аккордам что угодно сыграть могла. Что ещё? Языки! Папа трепетно относился к иностранным языкам. Те три популярных тогда языка, английский, немецкий, французский – все по чуть-чуть, но мы знали. За это хотелось бы сказать папе спасибо. В большей или меньшей степени я разговаривала на каждом из них. Лучше по-английски, конечно, потом французский, а потом немецкий. Немецкий у меня был на уровне «читаю со словарём», ничего особенного. Сказать честно, да, они мне очень пригодились: были в моей жизни эпизоды, когда вокруг было много иностранцев, и тогда я прибегала к своим языковым знаниям. Про что я не сказала ещё?.. – Она повернулась к Андрею, задумчиво наклонив голову.
– Вспомни про знакомство с твоим братом, – подсказал он ей.
– Карате! – Она даже щёлкнула пальцами. – Спасибо, – и рассмеялась серебристым смехом. – Да, пусть не очень хорошо, но мы владели этой техникой боя. Вот не сказать, что очень помогло, но способствовало точно. Ох и врезала я ему тогда… – чуть поморщившись, призналась она. – Но ладно. Кажется, теперь точно всё. Я начинаю своё повествование.
Глава 2
В то утро мы с Кирой проснулись полседьмого, как сейчас помню. Я проснулась в хорошем настроении, была полна позитива, в отличие от Киры, которая накануне засиделась за компьютером допоздна и не выспалась. Нет, не до трёх ночи, до часу, но всё равно ей было лень вставать. Тогда мы словно поменялись с ней настроениями: я, всегда сдержанная и стеснительная, прыгала по квартире, полная необъяснимого восторга, а Кира, которая всегда была активной и заводной, наоборот, в тот день была мрачная и сонная. Но это только с утра.