***
- Пойдёмте, - скомандовала женщина и, развернувшись, пошла прочь от пропасти. На её лице была довольная улыбка. - Вы кого-то убили, мисс Фостер? -осторожно спросил Шрам. Женщина обернулась, улыбнувшись мужчине самой обаятельной улыбкой, на какую только были способные её пухлые губки. - Да, своего брата, - и, не обращая никакого внимания на удивление на лица мужчин, она исчезла в глубине леса. Сегодня у Мэри Фостер хороший день.
***
Шон очнулся, словно от долгого и крепкого сна. Множество звуков, запахов и ощущений разом нахлынули на него так, что аж голова зазвенела. Какое-то странное чувство прошлось по всему его телу, задержавшись на кончиках пальцев. Что-то изменилось в нём. Он сам изменился. Он чувствовал какую-то лёгкость и в тоже время силу по всему телу. А ещё был голод. Неописуемый голод и жажда. Он распахнул глаза, которые теперь видели всё разы лучше, чем прежде. Он знал, что ему нужно. Ему нужна кровь...
"Сказка: Конец"
Шон перевёл взгляд на лицо Сьюзен, которое сейчас не выражало ни единой эмоции, и снова отвёл глаза. Теперь он сомневался в правильности своего выбора рассказать ей всё. Но в тот момент он неожиданно почувствовал сильную необходимость наконец хоть кому-то всё рассказать. Скорее всего он просто слишком долго держал всё в себе, наверно, это из-за возраста. Все старики часто рассказывают чуть ли не каждому встречному о своей жизни. Может, и с ним случилось тоже? А может, он всё же хотел именно ей рассказать об этом? Шон сглотнул и продолжил: - В тот день, когда я очнулся, у меня было такое ощущение, словно я заново родился. Лёгкость и сила одновременно разливались по всему телу. А ещё я ощутил жажду. Мне так хотелось пить, как никогда в жизни. Я резко сел и почувствовал, как что-то упало с моей груди на ноги. Я посмотрел вниз и ужаснулся: на моих коленях лежал Аластэйр. Я хотел закричать, схватить его за плечи и со слезами на глазах начать трясти, но какая-то неведомая мне сила руководила мной. Словно это было безумие. Я просто оттолкнул его, даже не смотря на то, как его тело пролетев несколько метров, ударилось об валун и рухнуло на землю, подняв столб пыли. Я просто встал и направился, чувствуя запах свежей крови, который сводил меня с ума. Я пытался заставить своё тело вернуть к Аластэйру, оплакать его, но... - Шон замолчал, пытаясь объяснить те ощущения и чувства, что поразили его в тот день. - Скорее всего, я просто знал, что должен ощущать горечь, страдания и чувство вины, но почему-то я был совершенно хладнокровен. Я пытался вызвать у себя совесть, но ничего не изменилось. Чувство голода и жажды затмило всё остальное, перебило все человеческие чувства. Я был словно... животное, - он поморщился, презирая самого себя. - Но я ничего не мог поделать. Я шёл, ища пищу для себя. Недалеко от того места, где я умер и родился заново, я нашёл тело того бородатого мужика, который подстрелил меня. Не знаю, что он там делал, но он был уже мёртв, хотя кровь была ещё свежей. Честно, вкус у неё был отвратный, но в тот момент выбирать не приходилось. Я выпил у него всю кровь, всю, до последней капли, - Шон снова поднял глаза на лицо Сьюзен, наблюдая за её реакцией, но пока что она просто бледнела с каждым упоминанием о крови. - Я выпил всё, но мне хотелось ещё крови. Жажда была даже сильнее, чем в начале. И я, оставив это иссушенное тело, отправился на поиски новой жертвы. Мне хотелось ещё и ещё, хотя где-то в глубине моего разума я понимал, что я веду себя, как дикий зверь, а не человек. Хотя, я ведь уже был не человек, - Шон горько усмехнулся. - Не знаю, что было бы лучше, умереть или стать таким. Но тогда я об этом не думал, я думал только о пище. Наверно, поэтому я плохо помню тот день, и сколько народа я убил, утоляя свою жажду. Я просто окончательно свихнулся, став животным. Голодным животным. Когда я уже очнулся, то был далеко от того места, весь в чужой крови и сытый. Что я сделал, когда осознал, что скорее всего убил кучу народа? Ничего. Совсем ничего. Я просто встал и зашёл в реку, что бежала недалеко от того места, где я пришёл в себя. Я зашёл в эту ледяную воду, которая теперь мне казалась немного прохладной водичкой, и просто лёг, давая нести себя потоку. Хотел ли я тогда умереть? Не знаю, я, наверно, догадывался, что так просто мне не уйти в тот мир, который недавно посетил всего на мгновение. Я просто плыл, давая течению нести себя, и думал, что мне теперь делать, что со мной будет, неужели я всегда, как только почувствую голод, буду сходить с ума и нападать на людей? Я думал, что мне стоило бы умереть, - Шон печально опустил глаза, его лицо стало серым, мрачным, как у мертвеца. - Но знаете, я понял, что не могу умереть теперь, когда Аластэйр отдал за меня свою жизнь и подарил мне новую. Я не мог позволить себе снова умереть. Я думал, что с каким же разочарованием в глазах встретит меня Аластэйр, если я умру. И я стал жить. Я понимал, что среди людей мне не место, но я никого не знал и среди вампиров, так что стал скитаться, нигде подолгу не задерживаясь. А иногда, когда мне хотелось человеческой крови, то я старался заменить её животной, но мне не всегда удавалось сдержать себя, - он усмехнулся, но потом его глаза снова потускнели. - А потом началась война. Люди восстали против вампиров. Куда бы я не пошёл, везде можно было встретить горы человеческих и вампирских трупов. Люди придумали какие-то новые оружия, так что теперь вампиров убить стало легче, но вампиры по-прежнему оставались сильнее людей. Война отразилась плохо не только на военных, но и на мирных жителях. Их лица стали более суровыми, а души чёрствыми. Глаза их только и делали, что с подозрением всматривались в лицо, будь то знакомый или чужеземец. Все жили в страхе, боли и отчаянии. Повсюду были только болезни и смерть. Люди думали, что быстро покорят вампиров, но война затянулась. Сильно затянулась. Много, кто умер в те годы, не только люди, но и вампиры. Я не хотел вступать в войну, меня не знала ни та сторона, ни другая. Но однажды меня раскрыли. Я пытался отбиваться, но только не убивать, и стал отступать. На тот момент я уже представлял о всех возможностях моего тела, но, если бы я применил всю свою силу, много кто умер бы. Я бросился в бега, но отряд, отправленный на мою поимку, всё время шёл по моим следам, - Шон замолчал, его лицо стало ещё более мрачным. - Война отразилась и на мне. Я тоже стал более жёстким, хотя и смотрел на всё через призму безразличия. Мне действительно было всё равно, лишь бы быть живым. Люди сделали мне много плохого, а вампиры - ничего хорошего. Я не питал тёплых чувств ни к одному из племени, я просто жил своей жизнью, будучи каким-то отдельным куском, отделившимся от происходящего. Но я знал, что когда-нибудь я ввяжусь в эту войну. Так и произошло. Однажды я был вынужден ввязаться в битву, которая после стала решающей. Её назвали Последней битвой. Я чисто случайно попал в самую гущу событий. Я мог бы этого избежать, но, так как я решил обойти эту битву стороной, потерял довольно много времени, и отряд, что следовал за мной по пятам, нагнал меня и получилось так, что мы вступили бой, который плавно присоединился к общей битве. Никогда не думал, что то, что я сам себе предсказывал, произойдёт таким глупым образом. Даже рассказывать стыдно, - Шон усмехнулся. - Эту битву я запомню надолго. Всё смешалось, невозможно было понять, где небо, где земля, где вампиры, а где люди? Все просто нападали друг на друга без разбору, часто даже убивая своих. В какой-то момент казалось, что вампиры вот-вот победят, но потом к людям пришло подкрепление. Это были какие-то учёные со своим новым изобретением. Я много и долго странствовал и уже слышал про «Каплю смерти» - это было вещество, которого было достаточно только каплю, чтобы убить вампира. Но сейчас люди использовали что-то менее смертельное. Это был «препарат боли», - при упоминании этого препарата Сьюзен вздрогнула. Она ещё помнила, какую боль причинила лишь небольша