у, мы ещё успеем взять у него кровь. Но в этот раз мы будем брать её всю, до последней капли. А потом он просто сгорит изнутри и от него ничего не останется. - А как же серебро? Если вводить серебро каждому пациенту, то тоже дёшево не обойдётся, - аргументировал профессор. - Да, но я же сказал, что тот вампир сгорит дотла, а вот серебро как раз останется. Так что его можно использовать неоднократно, - Лойс довольно улыбнулся. Он был горд собой, что наконец высказал свою идею. - Вот как... - протянул Сешер. Его глаза загорелись, он уже предвкушал вкус денег. Больших денег. - Мне очень, очень нравится эта идея. Сьюзен же была далеко не в вострое. Ей хотелось уйти от этого разговора как можно дальше и забыть его на всегда. Но эта старческая рука, что по-прежнему приобнимала её за талию, словно цепь держала и не отпускала. Неужели ей никогда не вырваться из этих оков? Какую же мерзость и гадость они обсуждают! И ты сам начинал чувствовать себя мерзким и гадким от этих слов. Они душили тебя, пробирались до самого мозга, впивались в него и уже не хотели никуда уходить. Ты становился такими же, как и они. - Скажите, доктор Лойс, а вы уже проверяли этот свой новый способ? - этот вопрос заставил сердце Сьюзен замедлить темп и прислушаться. Но Лойс медлил с ответом и, заметив пристальный взгляд Сьюзен, довольно улыбнулся. Перед глазами девушки всплыл тот день, когда медбрат привёл к ней в кабинет уже полуживого Шона, а потом ещё пришёл Лойс и заставил её взять у вампира ещё крови, хотя до этого сам немало взял у него. Неужели тогда? Лойс усмехнулся, он читал Сьюзен как раскрытую книгу. Она догадалась, но это не имеет значения. Им лишь надо убрать её. - Да, проверял. У меня был такой шанс. Не люблю выдвигать план, когда сам его ещё не проверил, - довольно ответил Лойс. - Да, и как же всё прошло? - поинтересовался Сешер, с вниманием склонившись к сотруднику. - Отлично. Правда, серебро я разбавлял, чтобы подопытный не умер, но боли это ему принесло немало, как и качественного компонента для «коктейля». Сердце Сьюзен рухнуло, а ноги подкосились. Лойс, этот проклятый ублюдок, вводил Шону в вену серебро. Девушка содрогнулась от одной мысли о том, каково было в тот момент Шону? Как он терпел эту боль? И как он вообще смог выжить? - Как вы можете?.. - тихо пробормотала Сьюзен, словно спрашивая саму себя. - Что простите? - переспросил её Сешер. Увидев выражение лица Сьюзен, он даже опустил свою руку с её талии и отступил на несколько шагов. - Доктор Рассел, с вами всё хорошо? - Как вы можете так с ними поступать? - повторила уже более чётко Сьюзен и подняла глаза на Лойса и Сешера, что теперь удивлённо смотрели на неё. Её глаза спрашивали, кричали о том, как люди могли дойти до такого?! Как они могут причинять боль и зло тем, кто немногим отличается от них самих?! - Как вы можете вот так поступать с ними?! Как вы можете причинять им боль и говорить об этом, как о чём-то обыденном?! Как вы вообще можете после этого называть себя человеком?! - она схватила за воротник халата доктора Сешера и посмотрела ему прямо в глаза. Сейчас он был удивлён, поражён, но даже эти эмоции, его старческие морщины и, на вид, слабое тело, не могли скрыть его мерзкой и противной натуры, которая жила внутри его выцветших глаз. Весь его образ был пропитан этой мерзостью. И что-то в этих глазах было знакомо Сьюзен. От этого дежавю, что посетило её, она даже на мгновение растеряла пыл, но тут же снова в ней вспыхнул огонь злости. Она оттолкнула Сешера. На руках было такое ощущение, словно она испачкала их в грязи и теперь ещё долго не сможет отмыть их. Как же они были противны ей. Как противна была себе она сама. Ведь она тоже приложила ко всему этому руку. Каждый из них внёс в это тёмное дело вклад. Она хотела ещё добавить, как что-то привлекло её внимание. Глаза округлились. Сьюзен стояла, не двигаясь, наблюдая, как женщина, в которой она не сразу узнала мисс Фостер, надвигалась на Сешера с ужасающим выражением лица и длинным ножом в руке. Сьюзен окаменела. Она не знала, что ей делать. Всё произошло мгновенно. Сешер, перехватив взгляд Сьюзен, обернулся. Но было уже поздно. Фостер занесла нож и вонзила его в костлявое тело Сешера. Сдавленный крик. Выпученные бесцветные глаза, с ужасом смотрящие на свою убийцу. Никто не шелохнулся, все просто стояли и смотрели, как старик медленно сползает на пол, а вокруг него белоснежный пол алым знаменем покрывается кровь. Сьюзен была в ужасе. - Наконец-то, наконец-то... - шептала Фостер, безумно смотря на свою жертву, которая мучилась в предсмертных агониях. Она свершила свою месть. Его кровь на её руках. - Сдохни, тварь! Нож сверкнул в ярком свете ламп и снова опустился на уже холодеющее тело, а потом снова и снова. Сьюзен пошатнулась. Ей хотелось упасть, сеть, закрыть глаза и уши, чтобы ничего не слышать и не видеть, но она поняла - это её шанс. Она, шатаясь, стала пробираться сквозь толпу собравшихся сотрудников, медсестёр, медбратьев, охраны и докторов, что собрались на крик. Её никто не замечал, никто не останавливал, никто не обращал на неё внимание. Она шла быстро, не оборачиваясь, ей не на что было там смотреть, она увидела и услышала предостаточно. Шаг почти перешёл на бег. Нужно было повернуть ещё несколько раз, и тогда она попадёт в «палаты». Там, там она снова встретится с ним. Как она по нему скучает! Но радости потом, ей нельзя медлить. Пока все заняты смертью Сешера, у неё есть шанс сбежать отсюда, шанс спасти его и себя. Ещё один поворот. Сьюзен остановилась перед запертыми дверями. Она тяжело дышала, но старалась не обращать на это внимание. Сунув руку в карман, она достала оттуда карточку доступа. Она, вдыхая и выдыхая, смотрела на свою фотографию, что была сделана ещё в институте. Она выглядела тогда совсем угрюмой, мрачной, ничем не интересующей девушкой, что всё время сидит только в книгах и научных диссертациях - больше её ничто не интересовало. Она была серой мышью, никому не интересной. Изгоем она не была. Её даже и не замечали для того, чтобы травить. Она так жила, как же сложиться её жизнь теперь? Она протянула руку и приложила карточку к изображённому её двойнику на аппарате. Аппарат принял её, сейчас он начнёт читать с неё информацию, а потом откроет двери. У неё было всего несколько минут для того, чтобы освободить его и успеть уйти отсюда прежде, чем об этом узнают. Как странно, она совсем не нервничала. Какое-то спокойствие и хладнокровие царило в её сердце, но в то же время она понимала, что если она даст себе сейчас волю, то у неё точно случится нервный срыв. Пип. Сьюзен очнулась от своих раздумий и перевела взгляд на голограмму, что загорелась зелёным светом. Двери медленно открылись перед ней. У неё есть всего три минуты.